Собрав всю силу в кулак, я отстраняюсь, не разрывая зрительный контакт. Мне так стыдно за свое поведение. Даже моему члену стыдно, исчез любой намек на желание. Я даже не хочу думать о том, что чуть не трахнул ее без презерватива — то, чего я никогда не делал раньше. Сползая с кровати, я протягиваю руку, чтобы помочь ей встать. Ее кожа по-прежнему горячая.
Быстро поднявшись, она делает шаг вперед, ее рука тянется вверх, чтобы погладить мою челюсть, убедить меня взглянуть на нее.
Я качаю головой.
— Не заставляй меня. Пожалуйста, я не вынесу этого.
Мой голос прерывается.
Я разбит.
Она обвивает рукою мою шею и тянет вниз, нежно прижимаясь губами к моим.
Впервые за два года, ее прикосновение успокаивает. Ее рот нежно ласкает мою кожу, словно это то, что она и должна делать. Ощущение, словно мы находимся в прошлой жизни, но страстное желание всего этого все еще здесь, умоляет о большем.
Это уже слишком, я не могу справиться с этим, я не заслуживаю этого.
Я сжимаю ее руки, и отталкиваю. Мои глаза распахиваются, вглядываясь в ее, принимая всю печаль и разочарование, которые я вижу в них, когда в последний раз касаюсь ее, вкушая ее вкус.
— Иди, пока Райан не застал тебя здесь.
Секунду она смотрит на меня, и, поцеловав в последний раз, практически обнаженная, в одной лишь юбке, направляется к двери. Она медленно открывает дверь и прислушивается, выглядывает в коридор прежде, чем рвануть через него в свою комнату.
Все еще под кайфом, после ее ухода я убеждаю себя, что все это был сон, но ее майка лежит у моих ног.
Я стону, натягиваю шорты и только потом волочусь в ванную. Мне нужно смыть сперму с живота и вкус Киры с моих губ.
Черт. Я заставил ее кончить.
Как же мне хочется увидеть ее лицо.
На душ времени нет, поэтому я смачиваю полотенце, чтобы очистить туловище и рот.
Налитые кровью глаза смотрят на меня из зеркала, а я даже не могу отчетливо разглядеть себя. Ни за что я не спущусь вниз, выглядя вот так. Лучше всего снять контактные линзы и надеть очки, притворившись, что у меня воспалились глаза.
— Эй, мужик, ты идешь?
Контейнер для контактных линз выпадает из моих пальцев и скользит к сливу раковины. Сердце грохочет у меня в груди.
— Черт, Рай.
Его губы кривятся.
— Ты не слышал, что я иду? Сколько ты выкурил?
Я поднимаю контейнер и тянусь к глазу, вытаскиваю линзы.
— Достаточно для отличного времяпровождения.
— Все еще под кайфом?
Я поворачиваюсь к нему и выгибаю бровь.
— А ты как думаешь?
— Я думаю, что ты нахрен обдолбался. Немного переборщил. Моя мать может заметить.
Он качает головой.
Я закатываю глаза. Заметит ли Соня — это наименьшая из моих проблем.
— Я выкурил всего два косяка.
— Ты оставил хоть что-то на потом?
Я плотно закрываю контейнер, закапываю глазные капли и, сморгнув лишнее, надеваю очки.
— Да, там осталось достаточно для вечеринки.
Мы иногда курили, но я чувствовал, что не переживу это лето без небольшой помощи, когда Кира будет жить всего через коридор от меня
— Ты в порядке? — его бровь выгибается, и он скрещивает руки на груди, когда прислоняется к дверному косяку.
Нет. Я ни хрена не в порядке.
Прежде чем я могу ответить, щелкает замок на двери Киры, привлекая внимание.
Райан поворачивается и улыбается.
— Привет.
Она замирает в коридоре, широко раскрытые глаза смотрят то на меня, то опять на Райана.
— Привет.
— Как отдохнула?
— Что?
Он смеется и указывает на ее волосы.
— У тебя настоящий хаос на голове.
Дерьмо. Он прав, только это не из-за сна, это растрепанные волосы после близости.
Ее кожа покрывается румянцем, глаза по-прежнему широко раскрыты, оглядываясь по сторонам.
— Эй, идиот, верни мне мою расческу.
Я смотрю вниз на стойку, хватаю ее расческу и передаю ее Райану.
Он хмурится, глядя на нее.
— Почему бы тебе просто не войти, здесь две раковины.
Мы оба замираем, зная, почему она не может. Потому что никто из нас не в состоянии скрыть это от него. Чем ближе мы находимся, тем хуже становится, мы больше совершаем ошибок, и он может догадаться.
Я протягиваю руку, и она выхватывает из нее расческу.
— Потому что ты загораживаешь дверь, тупица, а я просто хочу причесать свои долбаные волосы.
Я рассматриваю ее тело и начинаю задыхаться. Ее руки поднимаются, расчесывая волосы, и когда приподнимается ее футболка, становится видно отпечатки моих пальцев. Она переоделась в шорты и футболку, и я чуть не умер от вида следов от моих зубов на внутренней стороне ее бедра.
В любое другое время, я бы бросился на пол и начал лизать ее кожу, отметины, оставленные мною, и вновь проделывал бы это. Но в ней не должно остаться ничего, что напоминало бы обо мне, потому что мы никогда не должны прикасаться друг к другу. Но вместо этого я чувствую иное: я угасаю на месте и надеюсь, что Райан не заметит этого.