И каждый раз это так же плохо, как в прошлый. Каждый новый обрывок информации, что я слышу: «о, Брайден потащил Райана на одну из вечеринок для одноклассников, и она длилась два дня подряд…», — или: «о, Брайден решил, что он и Райан должны записаться в футбольную команду», — я чувствую голод, который становится все сильнее и сильнее.
Не только физический. Эмоциональный. Тот, ради которого ты готов погибнуть, лишь бы узнать, что он задумал.
Я уже наношу третий слой лака, когда, наконец, сдаюсь.
— Как там Брайден поживает? — черт меня подери. Я говорила себе, что не буду спрашивать. Я знаю, что не должна спрашивать. Последнее, что мне нужно — это думать о нем. Или о том, что он делает, если быть точной.
Я ведь должна забыть свои чувства к нему, помнишь?
Я настолько зациклена на мыслях о борьбе с моей одержимостью, что не замечаю выражение лица Райана. Не сразу, по крайней мере. Когда я вижу это, сажусь прямее, паника бушует внутри меня.
— Что-нибудь случилось? Он в порядке?
— С ним все в порядке, — Райан вздыхает и проводит рукой по волосам. Затем смотрит мне прямо в глаза, как будто хочет составить свое мнение о чем-то. — Он встретил кое-кого.
Ощущение, словно нечто жизненно важное выбили из меня. Наступает момент тишины. Все мысли в голове на долю секунды прекращают существовать, пока мое тело отчаянно пытается противиться нахлынувшему горю.
И после того, как новая волна накрывает меня, осознание каждого факта, каждой эмоции, мой мозг ускоряет свою работу, чтобы исправить утраченное мгновение, что пребывала в ступоре.
Это больно. Настолько, что я могу просто сидеть, онемев.
— Кира?
— Да? — я слышу свой далекий отклик, словно со стороны. Знаю, что безучастно смотрю на него, и это, возможно, пугает его до чертиков, но это лучше, чем поддаться внезапной боли и сломаться прямо перед ним.
Тогда он узнает. И обратного пути не будет. Он никогда меня не простит.
Он бы никогда не простил Брайдена.
Никто бы не простил.
— Ты слышала, что я сказал?
Я заставляю себя моргать и двигаться, медленно закручиваю крышку лака для ногтей и ставлю рядом с компьютером. Вот так. Осторожно. Никаких резких движений.
— Да, я слышала, что ты сказал, прости. Просто задумалась. Вспомнила, что мама просила меня кое-что сделать, а я еще не начинала. Так что... — остановись прямо сейчас. Прекрати! А могу ли я? Нет. Потому что теперь мне плохо из-за мучительного любопытства, и мне просто нужно знать.
— У него все серьезно?
На этот раз молчание Райана заставляет меня ощущать новое чувство — тревогу.
Словно он знает, что его следующие слова причинят мне боль, и это заставляет меня задуматься, насколько я очевидна в своих чувствах к Брайдену.
— Похоже на то. Он попросил ее быть его девушкой.
Я сдерживаю слезы, как и не даю воли миллиону других эмоций: чувству, что тебя предали, которое сидит глубоко внутри; захлестнувшей волне боли, когда кажется, будто сердце разлетелось на осколки у меня в груди; неистовой ярости, являющейся итогом всего произошедшего.
Я пытаюсь сдержать каждую эмоцию, готовую вырваться наружу. Сейчас особенно радует, что Райан не знает, как сильно я люблю Брайдена. Да и какой смысл кому-то знать об этом.
Он двигается дальше.
Он, черт подери, двигается дальше.
— Это хорошо, — я успеваю придать голосу нужное количество искренности и тут же клянусь себе, что запишусь на курсы актерского мастерства. — Я рада, что он, наконец-то, относится к кому-то серьезно.
При этом Райан посмеивается и ухмыляется.
— Да. Я сказал ему тоже самое
Ком в горле растет, угрожая выплеснуть все, что я сейчас чувствую, но я не позволю этому случиться. Осталось еще немного.
— Эээ… мне надо кое-что сделать для мамы. Я должна идти. Поговорим позже, хорошо? — я двигаюсь, чтобы встать с кресла.
— Кира, подожди!
Я замираю и смотрю на него.
— Ты в порядке?
Из-за беспокойства его вопрос словно пощечина для меня. Так я понимаю, что он все знает. У меня в этом больше нет сомнений.
— В порядке, — вру я не столько ради него, сколько ради себя.
— Уверена?
— Абсолютно. Мне нужно идти.
— Люблю тебя, сестренка, — он все еще наблюдает за мной с тревогой.
От нахлынувшего потока эмоций мои ноги дрожат.
— Я тоже люблю тебя, братишка, — хватаю мышку и выхожу из «Skype». В этот момент не только мои ноги, но и руку начинает трясти.
Едва закрываю «Skype», как меня накрывает. Не сдерживая рыданий, сползаю на пол.
* * *
За сегодня меня рвало трижды.
Разве это не смешно?
Я тоже так думаю. Вдобавок, весьма жалкое зрелище.