— Я даже не взглянул на тебя! — кричу я.
Это правда. Он стоит слева от меня, на кухне. Я смотрю прямо перед собой.
Мой левый глаз сейчас закрыт пакетом со льдом, так что нет, я не смотрю на него. Почему я прижимаю лед к левому глазу? О, может это как-то связано с тем, что у этого ублюдка вошло в привычку колотить меня.
— Не веди себя так, словно не заслужил этого, — говорит он низким голосом.
Что за хрень? Этот придурок читает мои мысли?
Но я достаточно умен, чтобы оставить любые комментарии при себе.
— Я же говорил тебе не возвращаться туда.
Опять же, я благоразумно поджимаю губы и сохраняю спокойствие.
Я слышу, как он чем-то гремит на кухне, но я не настолько глуп, чтобы повернуться и выяснить, что это. Ни за что. Я не смогу сопротивляться, если он снова ударит меня, поэтому самый лучший вариант — не давать ему повода этого сделать.
Очевидно, я все время ошибаюсь, пытаясь не дать ему причин ударить меня. Он едва переступил порог, вернувшись из своей поездки во Флориду с Даной, и уронил сумки на пол, когда я появился у входа на кухню. Мой план состоял в том, чтобы поприветствовать его дома и все такое. Я даже держал для него открытое пиво.
Он бросил всего один взгляд на мое лицо...
И набросился на меня.
Он кинулся на меня, словно автопоезд, ударив меня так сильно, что я отлетел к холодильнику. Пиво выпало из рук и заскользило по полу на кухне.
Он заставил меня убрать весь беспорядок, хотя я едва видел одним глазом. Он действительно так и сделал.
Он становился безумным. Опять же, я никогда прежде не давал ему причин злиться на меня. Большую часть времени он был самым рассудительным человеком.
— Я вижу вину на твоем лице, придурок. Ты обещал мне, что не трахнешь ее до восемнадцатилетия.
— Я не трахал ее, — бормочу я.
Хлопает дверца холодильника.
— Тогда Бог знает, что еще ты с ней сделал, урод!
Вот в кого я превратил своего лучшего друга. Обычно спокойный Райан Рут стал совершенно другим. Ясно, что ничего из того, что я скажу, не исправит все между нами, поэтому лучше всего вернуться к моему первоначальному плану.
Заткнуться и позволить ему выпустить пар.
— Я честно хочу убить тебя прямо сейчас.
Я делаю глубокий вздох и смотрю прямо перед собой.
— Я хочу сломать все косточки в твоем чертовом теле.
Хм, он этого не сделает, но я оставляю это при себе.
— Нет. Я должен вырубить тебя и привязать к каким-нибудь железнодорожным путям.
— Этого заслужил Остин, а не я.
Кажется, он материализуется у входа в гостиную — настолько быстро, насколько он вообще может передвигаться. Его карие глаза выглядят чертовски огромными. Безумными. Волосы стоят дыбом. Он выглядит психом. Опасным.
— Заткнись. — Он указывает пальцем на меня. — Просто заткнись сейчас. Не говори. Даже не дыши, черт бы тебя побрал, понимаешь меня? — Райан выглядит так, словно готов убивать, так что все, что я могу сделать, это кивнуть ему и затаить дыхание.
— Вы оба заслуживаете этого. Вы оба такие...
Возмущение вспыхивает, несмотря на мои попытки понять его.
— Теперь подожди минутку!
— Какую часть из того, что она несовершеннолетняя, ты не понимаешь, придурок?
Я бросаю лед и позволяю голове опуститься обратно на диван. Я заслуживаю этого. Правда. Но его сравнение с Остином заставляет меня желать ударить Райана так же сильно, как он ударил меня.
— Я сожалею, — выговариваю я. — Мне действительно чертовски жаль.
— Только вот этого не надо.
Эти брат и сестра. Иногда они кажутся одним и тем же человеком. Особенно, когда они злятся. И черт меня подери, если я не буду злиться на них обоих прямо сейчас.
Райан проносится по нашей квартире. Кажется, он направляется в свою комнату. Я напрягаю мозги, пытаясь вспомнить, видел ли я, чтобы он приносил домой какое-либо оружие.
Какая-то ткань бьет меня по лицу.
— Переоденься. Надевай и пойдем.
— Что? — Я убираю ткань со своего лица и вижу, что это моя темно-синяя рубашка.
Он снова в дверях, пялится на меня, как будто хочет, чтобы я сдох здесь и сейчас.
— Студенческое братство выложилось по полной. Ты идешь со мной на вечеринку.
— Что? Ни за что. У меня лицо опухло! — Он сумасшедший, если думает, что я выйду куда-либо в таком виде.
— Мне плевать на это. Ты пойдешь со мной. Слезай с дивана.
— Чувак, послушай...
— Мне нужно выпить. И напомнить себе, что ты мой лучший друг. Так что давай. Пошли.
Чертовски верно.
* * *
Аллея братства освещена огнями, каждый дом наполнен людьми и музыкой, ведь это последняя вечеринка перед весенними каникулами. Все внутри, прячутся от холода.