Я выпиваю остатки своего пива и пишу Райану.
«Где ты, черт подери?»
«Там, где я не смогу быть свидетелем того, что, черт возьми, произойдет между тобой и моей сестрой».
«Это значит, что тебя здесь нет?»
«А ты как думаешь?»
«Что за херня, чувак?»
«Ты хотел этого. Считай, тебе повезло, что я решил не мешать. Не позволяй ей пить и употреблять наркотики. Иначе в следующий раз я сломаю твой чертов нос».
Будто мне нужно чертово напоминание о том времени, когда его кулак встречался с моим лицом.
«Я не позволю ей подобраться к этому дерьму».
Я хочу, чтобы Кира была трезвая и полностью осознавала, что происходит, когда я наконец-то окажусь внутри нее.
Прислонившись к стене дома, я продолжаю смотреть. Для этого времени года необычайно тепло, так что возле бассейна почти столько же людей, сколько я вижу внутри дома. Я чувствую себя старым. Как сторож, который слишком долго стоит на страже. Всегда наблюдаю. Всегда жду.
Всегда жаждущий на расстоянии, всего лишь немного вкусивший ее, когда все, чего я хочу, — это, черт возьми, поглотить каждый ее дюйм.
К черту это дерьмо. Я не могу больше ждать. Я ждал достаточно долго, и это превратило меня в психически неуравновешенного, ожесточенного мудака, управляемого стояком, жаждущим ее киски.
Я выпрямляюсь...
Мой взгляд падает на нее. Весь воздух покидает мои легкие.
Первое, что я вижу, это волосы, ниспадающие на ее спину, лаская ее пышную, округлую попку.
Я хмурюсь. Это платье слишком короткое, учитывая погоду. Слишком много глаз пялятся на эти сексуальные, подтянутые ноги, пока она расхаживает туда-сюда.
В течение нескольких секунд ее окружают безмозглые тела, которые думают только членами. Они обступают ее со всех сторон. Я почти слышу банальное, слабое шипение каждой ревнивой женщины в этом месте.
Что за придурки, которые не понимают, что она уже занята.
Я потираю челюсть и вытаскиваю телефон из кармана.
«Интересно, они хоть понимают, что нарываются на неприятности».
Телефон Киры у нее в руке, и с того места, где стою я, видно, как он мигает. Она смотрит на него и напрягается.
Отлично. Теперь она знает, что я здесь.
Чувствует ли она это? Замысел, что грохочет по моим венам? Эта ночь может закончиться только одним способом. Мое тело знает об этом, и я знаю, что где-то глубоко внутри она тоже об этом знает.
Она извиняется перед толпой имбицилов, соперничающих за ее внимание, и идет к более тихой части заднего двора. Они все поворачиваются, чтобы посмотреть, как она уходит, не в состоянии оторвать свои долбаные глаза от моей девушки.
Эти придурки могут желать ее, но она достанется только мне.
«Зачем ты здесь?»
«Зачем? Разве ты не хотела, чтобы я пришел?»
«Нет. Не хотела. Так что уходи».
Маленькая, маленькая лгунья. Блики бассейна мельтешат на ее коже. Она все еще смотрит в свой телефон, ждет моего ответа. Опровергая свое заявление о том, что мне нужно уйти.
Может быть, это неправильно, что я здесь этой ночью, что не позволяю ей отпраздновать восемнадцатилетие так, как она того желает.
Мне наплевать.
Я устал от борьбы с этим дерьмом. Устал от многолетнего отказа от того, что нужно моему телу, чтобы выжить.
«Я никуда не уйду без тебя, Котенок».
Через задний двор, несмотря на то, что сейчас ночь, я вижу недовольную гримасу на ее лице.
Я хочу укусить ее нижнюю губу.
Пососать ее.
Провести по ней кончиком члена и потребовать, чтобы она отсосала мне.
«Я сказала тебе уйти».
«С того места, где я стою, не похоже, что ты хочешь, чтобы я ушел».
Я вижу, как ее глаза расширяются. Ее голова резко поднимается, волосы спадают на плечи, когда она оглядывается.
Ища меня.
Она не находит меня. Пока нет. Я все еще прячусь в тени дома. Ее взгляд устремляется в мою сторону и замирает, как если бы она наконец-то почувствовала, что я стою здесь. Мое тело пульсирует, внизу живота все сжимается. Я глубоко дышу, пытаясь усмирить свое влечение.
Мой телефон вибрирует.
«Я хочу, чтобы ты ушел. СЕЙЧАС ЖЕ».
«Докажи».
«Как, придурок?»
«Посмотри мне в глаза и скажи, что не хочешь, чтобы я находился здесь».
Я не говорю ей, что к тому времени, когда она окажется достаточно близко, чтобы смотреть мне в глаза, мои руки будут на ее теле.
«Хорошо, придурок. Встретимся внутри».