- Ну что ж, делать нечего, - вздохнула Майра. - Я заплачу.
- И еще пососать при этом, - ухмыляясь сообщил мистер Гонт.
Глаза Майры стали похожи на две заглавных буквы О.
- Что вы сказали? - прошептала она.
- Пососать! - выкрикнул он ей в лицо. - Сделать мне минет! Открыть свой огромный золотозубый рот и вложить в него мой член.
- О, Господи, - застонала Майра.
- Как хотите, - мистер Гонт пожал плечами и хотел повернуться, чтобы уйти.
Но Майра вцепилась в него до того, как он успел это сделать. Мгновение спустя ее дрожащие пальцы тянули вниз молнию на ширинке его брюк.
Он некоторое время с усмешкой наблюдал ее неловкую возню, а потом отбросил прочь ее руки.
- Расслабьтесь, - произнес он брезгливым тоном. - Оральный секс ввергает меня в депрессивное состояние.
- В какое состояние...
- Не важно, Майра, - он протянул ей фотографию. Она вцепилась в нее и прижала к груди. - И все же вам придется оказать мне кое-какую услугу.
- Какую? - бессильно прошептала она.
- Вы знаете человека, который владеет баром по другую сторону Тин Бридж?
Она уже закрутила было головой, и слезы вновь заблестели на глазах, как вдруг поняла, кого он имеет в виду.
- Генри Бофорт?
- Именно. Кажется, он хозяйничает в заведении, именуемом Мудрым Тигром. Интересное название, кстати.
- Я с ним сама не знакома, но о его существовании знаю, во всяком случае надеюсь, что это тот человек, о котором я думаю. - Майра ни разу в жизни не бывала в Мудром Тигре, но знала о его хозяине все, как впрочем и всех остальных хозяев чего бы то ни было.
- Вы думаете о том, о ком надо. Так вот, мне бы хотелось, что бы вы сыграли с ним небольшую шутку.
- Какую? Какую шутку?
Гонт схватил ее за запястье одной из истекающих потом рук и потянул вверх, помогая встать на ноги.
- А об этом мы поговорим, Майра, пока вы будете выписывать чек. Он улыбнулся и былое очарование вернулось к его лицу в тот же момент. Глаза сияли, и в них плясали веселые искры. - Кстати, желаете, чтобы я вложил фотографию в подарочную упаковку?
Глава пятая
1
Алан вошел закусочную Нэн, напротив дома Полдни тут же понял, что она страдает, страдает так, что приняла таблетку перкодана днем, что случалось нечасто. Он понял это еще до того, как она успела открыть рот, чтобы произнести слова приветствия - боль застыла у нес в глазах. Застыла особым блеском, который был ему знаком и всегда не нравился. И не понравится никогда. Не впервые он задал себе вопрос: не пристрастилась ли Полли к наркотикам? При сложившихся обстоятельствах это было бы лишь дополнительным побочным эффектом основной болезни, вполне возможным и даже не удивительным, подтверждающим тот факт, что ей приходится жить с постоянной болью, которую Алан не в состоянии был понять и прочувствовать.
Тем не менее голос ее не выдал внутреннего состояния, когда она ответила на его вопрос:
- Как поживаете, милая дама?
Полли улыбнулась.
- День сложился любопытно. Даже очччень! - как говорил актер в "Пересмешнике".
- Ты слишком молода, чтобы это помнить.
- Вот поди ж ты, помню. Кто это, Алан?
Он повернулся по направлению ее взгляда как раз вовремя, чтобы успеть заметить женщину с прямоугольным пакетом в руках, которая неслась мимо широкого окна закусочной. Немигающий взгляд ее был устремлен прямо перед собой, и мужчине, идущему навстречу, пришлось отскочить в сторону, чтобы избежать столкновения. Алан покопался в памяти, хранившей картотеку имен и лиц, и выудил оттуда то, что Норрис, обожавший полицейскую терминологию, назвал бы "обрывочные данные".
- Иванс, Мэйбл или Мэйвис, или как там ее. Она замужем за Чаком Ивансом.
- У нее такой вид, как будто она только что накурилась до одури Панаманиан Ред, - сказала Полли. - Даже завидно.
Нэн Робертс собственной персоной вышла, чтобы их обслужить. Она была одним из Баптистских Солдат во Христе под началом Уильма Роуза, и теперь на груди, слева, у нес красовался небольшой желтый значок. Уже третий, который Алану приходилось лицезреть сегодня с утра, и он догадывался, что придется увидеть еще немало в ближайшие недели. На значке был изображен игровой автомат, обведенный черным кругом и перечеркнутый красной чертой по диагонали. Никаких лозунгов, рисунок и без слов достаточно красноречиво доводил до сведения желающих отношение владельца значка к Казино Найт.
Нэн была женщиной средних лет с необъятной грудью и пухлым ласковым лицом, напоминавшим всем и каждому кто с ней общался либо собственную любимую мамочку, либо, в крайнем случае, яблочный пирог. Кстати яблочный пирог в закусочной Нэн подавался отменный, о чем доподлинно знал Алан и все его подчиненные, и особенно хороша была горка ванилинового мороженого, водружавшаяся сверху для украшения и соблазнительно тающая так, что слюнки текли. Всем и всегда хотелось провести параллель между внешностью Нэн и ее характером, но большинство деловых людей, в частности агенты по продаже недвижимости, успели удостовериться, что спешить с выводами не стоит. За мягкими доброжелательными чертами лица скрывался безотказно действующий компьютер, а под большой материнской грудью, на том месте где должно располагаться сердце, покоилась кипа чековых книжек и счетов. Нэн опутала своей сетью большую часть Касл Рок, включая по меньшей мере пять служебных помещений на Мейн Стрит и теперь, когда Поп Мерил покоился в земле, она стала, как подозревал Алан, одной из самых состоятельных персон города.
Она напоминала ему содержательницу публичного дома в Ютике, которую он однажды арестовал. Та попыталась всучить ему взятку, а когда он отказался, чуть не разбила ему голову птичьей клеткой. Проживавший там золотушный попугай, время от времени произносивший одну единственную фразу: "Мать твою растактак, Фрэнк" угрюмым глубокомысленным тоном, в тот момент находился на своем месте, в той самой клетке, которая должна была опуститься на голову Алану. Временами, когда он видел как углубляется вертикальная морщина на переносице Нэн, Алан догадывался, что она способна на нечто подобное. И поэтому он счел вполне естественным то, что Нэн, редко выходившая из-за кассового аппарата, на этот раз оставила свой пост и решила сама обслужить заглянувшего на огонек шерифа округа. Такое внимание дорого стоило.