— Встретимся в Арвандоре, — прошептала она, затем уколола ладонь кинжалом.
Это случилось два года назад. С тех пор Соррелл успел узнать, что в таверне «Старый Череп» был потайной вход в Подземье, и что дроу, убившие в ту ночь его сына, были ассасинами, которые предприняли неудачную попытку убийства одного известного волшебника, приехавшего в тот вечер в Долину Теней. Соррелл составил общую картину произошедшего: Ремми забрел в подвал и застал врасплох дроу, когда те выходили из своего скрытого убежища. Его «убрали» как свидетеля, хотя ему только-только стукнуло три года, и его детский лепет вряд ли кто-нибудь понял, за исключением родителей, двух эльфийских бардов, совершенно незнакомых с тайной жизнью Долин. Его смерть была бессмысленной; минутой позже следопыт и одна из девушек таверны спустились в подвал, чтобы уединиться, и тоже застали дроу врасплох. Несмотря на торчащую в ноге арбалетную стрелу, следопыту удалось поднять тревогу и прогнать дроу. Ему также удалось выбить отравленный кинжал из руки последнего темного эльфа, руки, которая, как заметил острый глаз следопыта, была вымазана дегтем.
В последующие месяцы Соррелл узнал о Черном Кулаке все, что смог, но информация была очень скудной. Однако Шевараш вознаградил его за упорство. Через пару мгновений Соррелл отомстит за свою семью или погибнет пытаясь.
В одной руке Соррелл крепко сжимал булаву, другая рука покоилась на плече Пендарана, в то время как командир шепотом возносил молитву, которая отправит их в цитадель дроу… или, что более вероятно, замурует в камень, вытряхнув души на Равнину Фуги. Соррелл спрашивал себя, какой бог заступится за него и заберет в Арвандор. Призовет ли его Кореллон Ларетиан, чтобы он пел рядом с ним? Или это будет Шевараш, который позовет его в свои мрачные странствия? Возможно, он понадобится им обоим, и они не смогут договориться, а душа Соррелла будет вечно томиться ожиданием на Равнине Фуги.
Найрен поцеловал клинок своего меча и встретился взглядом со своим сводным братом. Адаир, глубоко вздохнув, кивнул. Кора взметнула к голове правую руку со сжатой в ней пращой, бойко салютуя Шеварашу. Она поймала взгляд Соррелла, и сердце его наполнилось бурной радостью. Совсем скоро с благословения Шевараша он, возможно, уничтожит того самого дроу, который убил его сына.
Пендаран закончил свою молитву.
Голос Адаира: Ну,…
Появилось ощущение растянутости. Соррелл закрыл глаза. …вперед!
Мир вокруг побелел в священном огне Шевараша. Тело Соррелла устремилось сквозь пространство…. «Далмара, — подумал он, запаниковав, — я иду. Я найду тебя».
Его ноги коснулись твердой поверхности.
У него перехватило дыхание. Быстро посмотрев вниз, Соррелл увидел темно-фиолетовый оттенок холодного камня. Он жив!
Вспышка! крикнул Пендаран. Рука командира резко опустилась, выпуская камень.
У Соррелла было лишь мгновение, чтобы осмотреться в помещении, в котором они оказались. Это был большой, круглый зал с восемью арками, за которыми темнели коридоры. В центре комнаты на хрупких с виду ногах стояла статуя паука, высеченная из гладкого черного обсидиана. В дальней части зала находились трое дроу: двое мужчин на коленях перед более крупной женщиной. Как только камень, проскользнув мимо ног статуи, со стуком подкатился к ним, двое мужчин вскочили, выхватив кинжалы из ножен, а женщина взмыла вверх при помощи левитации.
Камень…
Соррелл зажмурил глаза как раз в тот момент, когда бесшумная белая вспышка заполнила комнату. Как только снова стало темно, он бросился вперед, размахивая булавой.
Двое мужчин моргали и щурились; их зрачки превратились в булавочные головки. Тот, к которому приблизились Найрен и Адаир, сохранил достаточно хладнокровия, чтобы повернуть голову вбок, прислушиваясь, и сделать выпад кинжалом. Он умер, когда копье Адаира пронзило его грудь, а меч Найрена отрубил его руку по локоть.
Второй мужчина развернулся и стремглав побежал к коридору. Мимо уха Соррелла просвистел камень, пущенный из пращи. Он ударил в затылок дроу, и темный эльф пошатнулся. Соррелл замахнулся булавой, и та, описав широкую дугу, опустилась на голову оглушенного дроу, расколов ее, как лесной орех. Дроу упал, а из пробитой головы вывалились куски мозга, светящиеся ярко-красным для магического зрения Соррелла.
Соррелл остановился, тяжело дыша. Его первый убитый дроу! Вместо ликования он ощутил лишь тошноту, подкатившую к горлу.