– Ты – мой наркотик.
От звука его голоса я сильнее вцепляюсь руками в кожаную скамейку.
– Я не хотел к тебе прикасаться. Но сейчас не могу отказать себе в удовольствии попробовать тебя на вкус, – добавляет он.
Он раздвигает мои ноги еще шире и покрывает страстными поцелуями мои бедра.
– Привстань, – приказывает он.
Я это делаю, и Дэмиен поднимает мою юбку сзади, чтобы я села на прохладную кожу скамейки голой попой. Его руки на моих бедрах. Он нежно гладит мой самый страшный шрам. Когда я себя порезала, кровь лилась рекой, я перепугалась, но так и не вызвала «Скорую», а просто заклеила рану пластырем. Я выжила, но этот шрам является страшным напоминанием о проблемах, которые мне пришлось пережить.
Дэмиен прикасается к другому моему шраму.
– Ты такая красивая, – шепчет он. – Такая красивая, сильная и моя.
Он еще шире раздвигает мои ноги. Я хочу забыть все, я хочу, чтобы он ко мне прикоснулся, и Дэмиен меня не разочаровывает. Я чувствую его дыхание у себя между ног, мои соски твердеют еще больше и трутся о ткань топа, а сердце готово выскочить из груди.
Он нежно ласкает и возбуждает меня языком. Я закрываю глаза. Шелковый шнур трет мне промежность, и я становлюсь такой мокрой, что из меня просто течет. Мне кажется, еще чуть-чуть и я кончу. И тут язык Дэмиена прикасается к клитору. Я откидываюсь назад, крепко ухватившись за скамейку руками, и испытываю оргазм потрясающей мощности и силы. Кажется, что этот оргазм длится вечность. Я свожу вместе ноги, зажав ими голову Дэмиена. Я не хочу, чтобы он останавливался.
Минуту спустя я начинаю гладить его волосы. Теперь я хочу, чтобы он меня обнял. Мне нужно, чтобы он меня поцеловал. Поэтому я тяну его голову вверх. Я страстно целую его в губы, ощущая на них свой собственный вкус.
– Пожалуйста, давай ляжем в кровать, – прошу я его. Словно умирающий от жажды человек, который только что напился воды, но хочет еще и еще. – Пойдем в кровать, – умоляю я.
– Нет, еще не время, – отвечает Дэмиен. – Я хочу с тобой кое-куда съездить.
Я сижу на пассажирском сиденье его «Бугатти Вейрон». Мы несемся по трассе, идущей вдоль тихоокеанского побережья. Дэмиен улыбается. Ему явно нравится водить эту машину, и мы мчим из Малибу. Он не сказал, куда мы едем, а я не спросила. Куда бы мы ни ехали, я уверена, что там будет прекрасно, поэтому я просто смотрю на Дэмиена.
Вот он, сексуальный миллиардер Дэмиен Старк, рядом со мной. «Ты моя» – вспоминаю я его слова. Да, я принадлежу ему.
Интересно, а насколько он мой? И вообще, может ли такой влиятельный и закрытый человек, как Дэмиен Старк, кому-либо принадлежать?
Он замечает, что я погрузилась в свои мысли, смотрит на меня и вопросительно поднимает брови.
– О чем задумалась?
– О тебе. – Я улыбаюсь, чтобы не показать, насколько он мне важен.
– Весьма лестно, – усмехается он, глядя на дорогу.
Но мне хочется его подразнить.
– Мне просто очень нравятся твои машины. – Я поудобнее устраиваюсь на кожаном сиденье.
– Уверен, что машины делают общение со мной гораздо приятней.
– Ох, не говори, – соглашаюсь я и начинаю загибать пальцы. – Машины, одежда, самолет…
– А репортеры? – Дэмиен косит на меня взглядом.
Я делаю кислое лицо.
– Газетам нужны твои фотографии, Ники. И мои. Так что мы стали публичными людьми. Люди хотят узнать о нашей жизни.
Я смотрю на него. Может, именно этим и объясняется тот телефонный разговор? Может, его адвокаты предупредили, что в газетах появятся новые фотографии? Я вспоминаю события прошлой недели, пытаясь вспомнить, какие компрометирующие снимки могли сделать папарацци.
В СМИ уже появилось несколько моих фото в купальнике – из тех времен, когда я участвовала в конкурсах красоты. Тогда меня много фотографировали, а два конкурса красоты, в которых я участвовала, вообще транслировали по телевидению.
Я не припоминаю ничего компрометирующего нас с Дэмиеном за последнюю неделю. На людях мы не делали ничего такого, о чем потом можно пожалеть. А если папарацци как-то сделали снимки того, чем мы занимаемся в спальне, то у них вряд ли хватит смелости их напечатать.
Стоп. В доме в Малибу есть балкон.
Много дней я стояла со связанными руками и совершенно голой на этом балконе, дверь которого была открыта. Дэмиен, конечно, владеет большим участком, и пляж перед его домом является частным, но фотограф с телеобъективом, наверное, мог сделать компрометирующие фотографии…
Меня охватывает паника. Страх накатывает, как морская волна, и я чувствую себя ужасно.
– Меня никто не сфотографировал, пока я позировала Блейну?