«Пусть спит!» – решил Ворохтин и пошел к трейлерам. Мало ли что может случиться. Ставить девчонку на пути серийного убийцы – не самое умное решение. Вдруг негодяй ударит ее ножом? Или задушит? Загнанный в ловушку зверь становится еще более опасным.
Ворохтин приблизился к трейлерам. Ни в одном из них свет не горел. Он тихо прошел мимо «дома» Саркисяна, окно которого было приоткрыто, но завешено шторой. Изнутри доносился тяжелый храп. Следующий трейлер – главного оператора. За ним – помощника режиссера.
Ворохтин медленно обошел трейлер Гвоздева, подыскивая место, откуда хорошо была бы видна входная дверь. «Я не должен позволить ему запереться внутри и опомниться, – думал Ворохтин. – Сразу прижму к стене и вызову милицию. И пусть объясняет, где он шастал ночью в насквозь мокрой одежде. Если будет молчать, то отведу его на лодочную станцию, и пусть сторож подтвердит, что Гвоздев неоднократно брал напрокат лодку!»
Ворохтин был уверен, что доказывать вину Гвоздева вряд ли придется: насмерть перепуганный помощник режиссера сам во всем признается и немедленно сдаст Саркисяна. Главное, напугать как следует. Заставить сознаться в преступлениях немедленно.
Ворохтин подошел к двери и присел, заглядывая под днище трейлера. Хорошо бы спрятаться здесь и схватить Гвоздева за ногу, когда тот будет подниматься по ступенькам. Это был бы серьезный удар по нервам!
Он протянул руку, провел ею по траве и вдруг нащупал пару высоких ботинок. Ворохтин вытащил их и рассмотрел в лунном свете. Ботинки были чистые, сухие, да еще густо смазанные сапожным кремом.
«Запасная пара», – подумал Ворохтин, и все же эта находка вызвала у него неприятное чувство какой-то смутной дисгармонии, словно дала трещину его стройная версия. Ворохтин хмыкнул, еще раз осмотрел ботинки и зашвырнул их под трейлер. «Не может быть!» – попытался успокоить он себя.
Ситуация требовала немедленного разрешения всех сомнений. Поднявшись по ступенькам, Ворохтин взялся за ручку и потянул на себя. Дверь отворилась. Недолго колеблясь, он зашел в темный тамбур, пошарил по стенам в поисках включателя, но так и не нашел его. Тогда Ворохтин отдернул штору, чтобы хоть немного лунного света проникло внутрь трейлера, и приблизился к откидной полке. Ему показалось, что на ней, накрывшись одеялом с головой, кто-то лежит. Не желая верить неприятной догадке, он провел рукой по одежде, висящей на крючке. И куртка и брюки были совершенно сухими. «Что за чертовщина! – подумал Ворохтин. – Кто это здесь дрыхнет?»
Он склонился над спящим человеком, чье шумное сопение уже нельзя было не расслышать, откинул одеяло и провел рукой по обнаженному плечу.
– Кто здесь?! – вдруг раздался вопль Гвоздева, и тотчас ослепительно ярким светом вспыхнуло настенное бра.
Ворохтин прикрыл глаза рукой. Опухший от сна Гвоздев сидел в постели и тянул к подбородку край одеяла, прикрываясь им, как щитом. Никогда еще Ворохтин не видел в глазах мужчины столько ужаса.
– Убивают!! – дурным голосом заорал Гвоздев, хватая со стола книгу и швыряя ее в Ворохтина. – Милиция!! Убивают!! Спасите!! На помощь!!
Плюнув с досады, Ворохтин выскочил на улицу и кинулся в тень деревьев. Приглушенные вопли Гвоздева все еще доносились из трейлера, но, как ни странно, ни милиция, ни кто-либо вообще на них не реагировали. Во всяком случае, Ворохтин не заметил движения между палаток. Только наблюдатель на своей вышке некоторое время смотрел на трейлер Гвоздева, а потом снова перевел взгляд на озеро, покрытое россыпью серебристых бликов.
Вопли утихли. Ворохтин услышал, как клацнул замок в двери трейлера и захлопнулось откидное окно. Потом и свет погас.
«Что бы это значило? – подумал Ворохтин, очень раздосадованный таким поворотом дела. – Гвоздев никак не мог добраться до берега раньше меня. Не на водном же мотоцикле он носился по озеру!»
Ошибка очень расстроила Ворохтина. Он впустую потратил столько сил и времени, но так и не смог доказать, что три смерти были не роковой случайностью.
«Ладно, сволочь! – мысленно обратился он к человеку в плаще, ненавидя его только за то, что не смог его поймать и увидеть его лица. – Все равно я тебя выловлю. Днем раньше, днем позже, но это произойдет непременно!»
Он вернулся к моторке, желая немедленно довести начатое дело до конца. Надеясь, что это поможет ему оставаться незамеченным, он сел за весла и стал грести к лодочной станции. От весел ладони воспалились и горели. Вдобавок стала ныть спина. «Я надолго запомню эту ночь!» – подумал Ворохтин.