— Полиция не станет искать тебя на камерах, которые снимают движение машин.
— Я не о полиции. Люси, а о… — Мы здесь единственные пешеходы, но говорить вслух все равно страшно.
— А о ком? — Она наклоняет голову и подходит ближе, чтобы слышать.
— О безликих! — Хватаю ее за руку и тащу за собой в тень. — Это от них мы бежим.
— Я думала, мы бежим от полиции!
В голове будто толстый слой ваты.
— От тех и от других. Люси, послушай, не знаю, почему мне раньше это в голову не пришло, но светофоры для них еще один способ увидеть меня. Не знаю, сколько светофоров мы уже прошли, но…
— Тебе не приходило в голову, потому что это бред. — Она выделяет последнее слово, придавая ему особую значимость. — Действие твоего лекарства заканчивается, поэтому-то я здесь и появилась, ты ведь это понимаешь? Тебе становится хуже, возвращаются прежние симптомы, но поверь: это не имеет отношения к реальности.
Люси пытается тащить меня на улицу, но я противлюсь этому.
— Нет. Безликие существуют. Я видел одного в больнице, когда лекарство действовало в полную силу, и он был вполне реален.
— Ты решил, что и Джимми реален, и смотри, что с ним случилось.
— Знаю! — кричу я, но тут же замолкаю и пытаюсь успокоиться. Фары проезжающих машин похожи на ищущие глаза, они заставляют отступить в тень. — Слушай, ты должна мне верить. Ты же знаешь то же, что и я. Выходит, и это знать должна!
— Ты галлюцинируешь, — медленно проговаривает она. — Пытаешься постичь реальность через галлюцинации. Понимаешь, что это полное безумие? Как ты можешь верить себе? Джимми — это доказательство того, что…
— Джимми ничего не доказывает. — Это звучит слишком резко. — Люси, я знаю, что ты иллюзия. Идеальная подружка, созданная больным воображением. Но ведь это не означает, что вообще все подружки — игра воображения? Одна вымышленная подружка не отменяет всю армию подружек — они существуют. Они повсюду. — Сцепляю пальцы в замок и пытаюсь восстановить дыхание. — То же самое и безликие. Если Джимми был игрой воображения, это не значит, что и все остальное тоже игра. Мне казалось, он один из них, и я ошибался, но это не значит, что они не существуют вовсе.
Люси трет лоб:
— Я — твое подсознание, которое говорит тебе, что безликих не существует…
— Ты — мои подсознательные страхи, которые говорят, что я ошибаюсь. Точно так же окружающий мир всю жизнь учил меня думать, что я не прав. Люси, на сей раз я прав. Верь мне!
— Но…
— Если ты любишь меня, то должна поверить. — Я сжимаю руки Люси.
Она смотрит на меня и тоже сжимает мои руки — ее пальцы уверенные, успокаивающие. В глазах отражаются крохотные искорки света. Она кивает:
— Я верю.
— Спасибо.
— А если ты любишь меня, то перейдешь на другую сторону.
— Что?
Она вытаскивает меня из тени, ее хватка сильнее, чем можно было предполагать.
— Ты должен перейти улицу. Мы кварталах в шести от пекарни Мюллера — я там встречала тебя несколько раз, мы ходили на ланч. Помнишь? А оттуда до твоего дома всего миля или две. Но сначала нужно пересечь улицу.
Страх заставляет сопротивляться — это иррациональный страх перед камерами на светофорах. Боюсь и самих светофоров. Каждой фары, каждой машины, каждого безликого водителя; сознание превращает улицу в бушующий поток стальных хищников, которые с воем проносятся мимо на убийственной скорости. Все они ищут меня, все готовы свернуть и раздавить всмятку. Словно град метеоритов, машина за машиной, машина за машиной сваливаются в огромную груду, под которой лежу я. Спотыкаюсь, теряю равновесие, и Люси подхватывает, поддерживает твердой и одновременно нежной рукой.
— Майкл, посмотри на меня.
— Я не могу идти туда…
— Посмотри на меня, — повторяет она. — Посмотри на меня. Загляни в глаза.
Медленно поднимаю голову, вижу абрис ее щеки, темную волну волос, слабый блеск глаз. Я заглядываю в глаза, в которые смотрел столько раз прежде. В глаза, которые полюбил с первого взгляда. И начинаю плакать.
— Люси, ты всего лишь сон.
— Ты любишь меня?
— Да, — рыдаю в ответ.
— Тогда это не имеет значения. Мы перейдем на другую сторону, и все будет в порядке.
— Меня увидят… — говорю я, глядя на огни светофора, но она снова поворачивает к себе мое лицо.
— Смотри на меня, — шепчет она, — только на меня.
Люси делает шаг, тянет меня, и я медленно иду, глядя только в ее глаза. Мы выходим из тени, приближаемся к дороге, ждем на краю. Огни светофора меняются, и я дрожу от страха. Грудь перехватывает, но Люси заставляет смотреть на нее, и мы шагаем на проезжую часть. Левая нога, правая. Дюйм за дюймом. Мимо несутся машины, но я выкидываю их из головы, выкидываю все, кроме бездонных карих глаз Люси.