Я пьянел, и какие-то смутные желания всплывали из подсознания.
Жизель отошла поссать, и я тоже захотел. А когда дотронулся до члена, он возбудился и мне пришлось ссать в канистру (я каждый день поливал свою границу), стоя на коленях.
Жизель, увидев мой торчащий член, подошла и повернулась задом.
С одной стороны, её покорность тешила самолюбие, с другой, мне хотелось, чтобы она сопротивлялась, брыкалась, вырывалась, а я бы, сломив и подчинив, насиловал!
Я глянул на уступ
Дашка сидела на задних лапах и смотрела на нас.
Конечно, Дашка - пантера, но всё равно зритель и я, распаляясь похотью, разделся и повернул Жизель так, чтобы Дашка видела, что, и как, я буду делать.
Я натягивал Жизель, держа за ляжки, и когда член входил, её задние ноги отрывались от земли.
Жизель уже не напрягалась, когда я запихивал член, только косила глазом, чуть повернув голову, и часто дышала.
Или спирт так подействовал, или жара, но я не смог кончить и это меня разозлило. Я вытащил член и Жизель принялась облизывать его, а я, сжимая её голову, стал совать в рот!
Она была покорна и послушна, и я ударил её! Жизель испуганно дёрнула головой, и прикусила член. Было почти не больно и кожу она не прокусила, но на меня, её испуг, подействовал как-то странно.
Во мне пробудилось, что-то звериное!
- Иди сюда! - зарычал я, и притянул её за ляжки
Жизель дрожала, а я засаживал член, чередуя дырки, но кончить не мог!
Какое-то помутнение и я наклоняюсь, вытаскиваю из кармана шорт нож, разворачиваю его, и тычу в бок Жизель!
Не сильно, но до крови!
Держа нож в руке, засаживаю член и смотрю на кровь, стекающую по её боку. Жизель поворачивает голову и, вытягивая шею, лижет ранку. Я приподнимаю за морду её голову и, одним движением, перерезаю горло!
И начинаю изливаться!
Жизель хрипела и билась, в предсмертной агонии, захлёбываясь кровью, хлещущей из перерезанной глотки, а я хрипел и бился, захлёбываясь в оргиастическом экстазе!
Я опомнился, когда она, рухнув на подкосившихся ножках, затихла.
Стоял и смотрел, как пульсируя струйками, истекает кровь из перерезанной шеи, и сочится сперма из вагины.
Член торчал, возбуждение не спадало и я, распоров ножом живот Жизель, вывалил на песок внутренности, насадил тушку на кол, и установил на рогатки, над огнём. Подкинул дров и глянул на уступ.
Дашки на уступе не было, но боковым зрением я увидел её.
Она, прижавшись животом к песку, сидела, шагах в двадцати от моей границы, и смотрела на кровавую кучку потрохов Жизель.
Я собрал потроха в ведро, взял топор и пошёл к Дашке.
Голый!
Когда я приблизился к ней на расстояние, бывшее, видимо, границей безопасного приближения врага, по её мнению, или инстинкту, она, привстав на полусогнутых, резво развернулась, и отбежала на несколько шагов, также резво повернулась ко мне, и припала животом к земле.
Я поставил ведро с потрохами на песок и, пятясь, отошёл к костру.
Запах палёной шерсти, сменился запахом жареного мяса. Я оделся, сполоснул руки и сел к догорающему костру.
Я срезал ножом самые лакомые кусочки мякоти и ел зажаренное мясо той, которую, всего лишь час назад, грубо насиловал!
Где-то читал, что мясо животного, которого человек пользовал для секса, мерзко пахнет и невкусно.
Чушь и брехня!
Мясо Жизель было такое вкусное, что я съел, чуть ли не половину своей подружки!
Понятно, что если отнять потроха, голову и ноги, то съел я не более килограмма.
Запив водой, безумно вкусный и сытный ужин, я упал на спину и потянулся.
Вспомнив про Дашку, сел и посмотрел в её сторону.
Ведро валялось на боку, в стороне от неё, а она, приподняв морду, жадно втягивала аромат дымка от моего костра.
- Не нажралась, сука! - добродушно хмыкнул я - Ладно, жри!
Оставлять мясо на ночь бессмысленно: в этой тропической влажной жаре, оно испортится через пару часов, и я, вытащив кол из тушки Жизели, отнёс и бросил её на растерзание Дашке.
Она также, как и в первый раз, отбежала на безопасное расстояние, а когда я вернулся к костру, встала, и раскачиваясь, медленно подошла к тушке. Поводила мордой, словно вынюхивая что-то, потом схватила в зубы и поволокла в лес.
- Думаю, сегодня ты уже не вернёшься! Но, осторожность и бдительность не помешают.
Я взял канистру, заполненную мочой, собранной за день, и обходя границу своего участка, плескал на песок.
Возвращение
день шестой
Хуже всего было утром следующего дня.
Проснувшись, по привычке, буркнул - Привет, Жизель!
И обмер ...
Я выскочил из палатки, и вспоминая произошедшее накануне, опустился на песок, сжал голову руками и застонал ...
Надо было чем-то занять себя, и я стал разбирать палатку.
Столкнув на воду одну из шлюпок, установил мачту и, сверяясь со схемой, крепил и разворачивал парус.
Когда парус был установлен, я стал укомплектовывать шлюпку и ...
Этот характерный гул не спутать, ни с чем.
Небольшой, легкомоторный самолёт, летел к острову!
Опомнившись, я запрыгал, закричал, замахал руками.
С самолёта, был ли это поисковый, я так и не узнал, заметили лайнер и свернули к острову. Пролетая над ним увидели лодки.
Я стоял и смотрел, как самолёт разворачивается, и снова летит к острову, снижаясь.
Я махал руками и кричал, но с самолёта уже увидели меня и пилот, покачав крыльями, выполнил разворот и полетел к тому, другому острову.
А через пару часов, сидения на берегу в томительном ожидании, я увидел катер, плывущий, от того острова, к моему.
...
В полицейском участке, островной префектуры, меня допросили и составили протокол.
Переводчиком был туземец, под шестьдесят, окончивший, тридцать лет назад, университет дружбы народов имени Патриция Лумумбы.
При мне не было документов, но я был в списках пассажиров лайнера, и в списках пропавших.
От переводчика узнал, что нашли только меня.
Меня сфотографировали, выдали временное удостоверение и, через три часа, отправили, самолётом, на Гуам.
В дипведомстве, российского посольства, со мной ещё раз поговорили, сделали удостоверение, тоже временное, купили билет на самолёт Хагатна-Иркутск (Кореан эйр) и выдали, под расписку, двенадцать тысяч рублей.
...
- Ты зарезал, зажарил и съел безобидное животное?
- Здрассьте! Мне надо было как-то выживать! Необитаемый остров, как никак!
- И ты правда ... трахал её?
- Это я придумал!
- Непохоже, что врал! Глаза блестели, когда рассказывал, левый глаз не косил. Неээт! Жизель - это та женщина, которой ты отдал бронежилет?
- Спасательный, Тань.
- Да какая разница! Ты её трахал?
- Она утонула
Таня взяла со стола складной нож, развернула его.
Это был нож, тот самый, которым я перерезал горло Жизель, в припадке сладострастия!
30.09.17