— Рыба! — присмотревшись, радостно закричала Ольга. — Аня, Женя, рыба! Ника, рыба! — Ольга подскочила — увидев вернувшуюся в лагерь Веронику, которая принесла пакет с шампунями и тоже не скрывала радости при виде еды, добытой Георгием и Антоном.
— Рыба, рыба, — с покровительственными нотками в голосе произнес Георгий, приподнимая палку, на которую через жабры было насажено штук пять разных рыб.
— Ой мы сейчас есть будем! Мясо будем есть, мясо! — заметалась по лагерю Ольга, и встала как вкопанная: — А как готовить будем?
— Готовить будем с чувством, с толком, с расстановкой, — произнес Георгий, и гоготнул своей шутке.
Почистив и выпотрошив — промыв в морской воде, три крупные рыбы слегка посолили и завернули в плотные зеленые листья. После, сдвинув костер в сторону, подкопали свертки в землю, а угли переместили сверху, оставив рыбу печься. Пока занимались приготовлением, Женя собрал выпотрошенные рыбьи внутренности в пальмовый лист и отнес их подальше от лагеря. Он опасался, как бы гниющие потроха не набежала разная живность — расхаживая по лесу, он уже видел скорпионов, пауков и разных отвратно выглядящих гусениц — не говоря уже о змеях.
Вернувшись, он соорудил подобие палатки для Анны — укрепив один из дождевиков так, что его можно было накинуть наподобие навеса над ней.
Чуть больше четверти часа никто и думать не мог ни о чем другом кроме того, что совсем рядом готовится настоящее мясо. Кроме Анны — чувствовавшей болезненную слабость — она откинулась на своей лежанке, прикрыв глаза, вновь провалившись в полубеспамятстве. Ее потрескавшиеся, сухие губы были приоткрыты и дышала она ртом, сипло. Лоб устилали бисеринки пота, круги под глазами стали еще темнее.
Но когда Георгий — заядлый рыбак, как оказалось, знающий толк в приготовлении рыбы на костре, громогласно заявил о том, что осталось минут пять, и можно будет доставать, даже она глаза открыла. Рот полнился слюнями уже у всех — и постепенно вокруг костра собрался тесный круг. Переглянувшись, угли отодвинули в сторону, и достали запеченную рыбу. Стоило только отогнуть лист в сторону, как кто-то звучно сглотнул — настолько чудный запах распространился над лагерем. Одну рыбину отдали Ольге, и она пошла кормить Анну; одну, самую крупную — забрал себе Георгий, позвав Антона. «Нам, как рыбакам» — ухмыльнулся он, а еще одну рыбу на двоих досталась Нике с Женей.
Рыба пропеклась достаточно хорошо — легко отделяя кожу, нетерпеливо брали в руки — обжигая пальцы, белые, ровные дольки рассыпчатого нежного мяса. Несколько минут и все было съедено — лишь белые скелеты остались на листьях. Георгий, звучно облизывая пальцы, поднялся и направился заворачивать еще рыбу.
— Спасибо тебе Гера, спасибо дорогой, — прежде чем приступить к приготовлению оставшихся рыбин, гулко похлопал он себя по пузу тыльной стороной ладони — чтобы не запачкаться, и тут же со всех сторон послышались слова благодарности за вкусный обед, вернее ужин.
— Если нас в ближайшие пару дней не спасут… — произнес Георгий, тактично сдерживая отрыжку и звучно выдохнув. А после задумался, пытаясь поймать ускользнувшую мысль: — Если нас не спасут в ближайшие дни, — вспомнил он, — то это рыба нам поперек горла встанет. А пока очень вкусно. Очень. Вкусно.
И не сдержавшись, Георгий все же рыгнул с нескрываемым удовольствием.
— А нас что, могут не найти? — пискнула Ника, подобравшись от напряжения.
— Найдут, конечно, — кивнул Георгий.
— Найдут, найдут, — поддержал его Антон: — Может быть просто нас пока не хватились, но в ближайшее время нас точно начнут искать. И найдут.
Между тем Анна, с трудом проглотив еще кусочек, морщась от тянущей боли в горле, благодарно кивнула Ольге и откинулась головой на подушку. Ольга, посмотрев на осунувшееся лицо больной, подняла встревоженный взгляд, глядя то на Георгия, то на Антона.
Мужчины — после того как оба сказали про то, что скоро их найдут, не поднимали глаз — будто не желая брать ответственность за свои слова. Ольга заметила, что и Ника смотрит на них с непередаваемым выражением смеси отчаяния и надежды.
— Давайте представим себя робинзонами. Будет весело, — улыбнувшись, наконец-таки произнес Антон чуть погодя, наигранно беззаботным тоном.
Громко треснула ветка в руках у Георгия. Антон кашлянул, смутившись — на отдых он летел один, без спутников, и в череде двух последних дней, наполненных жаждой, голодом, надеждой и страхом, как-то совсем забыл о том, что в катастрофе погибли люди — в том числе и Наташа, спутница Георгия.
Антон совсем смутился и, не зная, что сказать, виновато пробурчал что-то про дрова и направился к лесу.
Глава 18
Евгений
Когда стемнело, Женя сидел у костра, периодически поглядывая на Анну.
— Теперь только ждать, — произнесла Ольга, усаживаясь рядом с ним.
— Угу, — кивнул он, проворачивая длинную палку — которую держал одним концом в костерке. Через минуту он ее достал и потер о лежащее рядом некрупное бревно, которое утром притащил в лагерь Антон.
— Женя? — через пару минут спросила устроившаяся рядом с ним Ольга.
— Мм?
— Слушай, а можно я возьму там кое-что? — показала она взглядом на большой чемодан, рядом с которым вынутые вещи были разложены на просушку.
— Почему ты спрашиваешь? — поинтересовался Женя, в очередной раз проворачивая палку в костре и достав ее, снова потер дымящимся концом о бревно.
— Ну, это же вещи твоей матери, — осторожно произнесла Ольга, — и…
— Бери, не волнуйся, — кивнул Женя, пристально глядя в огонь.
— Спасибо, — негромко проговорила Ольга и направилась к чемодану. Покопавшись там, она достала один из купальников и ушла в сторону, примерять. Елена по комплекции была крупнее Ольги — но грудь у них была примерно одного размера и, поколдовав с застежками, верх та приспособила быстро. С трусами же пришлось повозиться — примерив их за кустами, она, держа их в руках, вновь уселась рядом с Женей, взяв найденный в пенал с иголками и нитками.
Пока Ольги подшивала под себя купальник, Женя по-прежнему держал длинную палку одним концом в костре, периодически ее доставая и с усилием потирая о бревно.
— Ой, а что это ты делаешь? — поинтересовалась Ольга, когда Женя достал палку в очередной раз, но тут же догадалась: — Ой, Женя, это что, копье? Слушай, в натуре копье! Ничего себе, круто как — ты сам додумался?
Женя поднял на уровень глаз обожженный конец, который уже был заострен ровной конической формой.
— Мы такие давным-давно в пионерском лагере делали, — ответил он после небольшой паузы: — Вожатый научил. Древние люди так себе оружие обжигали.
— Слушай, ну круто, — покачала головой Ольга. — А кого ты будешь им… ну, того?
— По ситуации, — невесело усмехнулся Женя. — Но вообще, рыбу думал ловить.
— Рыба — это круто, — вздохнула Ольга удовлетворенно, вспоминая трапезу, а после подняла глаза в небо: — Дождя еще не было, — произнесла она тоскливо, глядя на серую, невеселую дымку облаков, затянувшую вечернее небо, — а пить так хочется…
— Вон кокосы лежат, — показал кивком на большую кучу неподалеку Женя.
— Там ни одного вскрытого нет, долбить надо, — дернула щекой Ольга.
— Давай открою, — предложил Женя, не глядя на нее, все проворачивая конец палки в небольшом костерке.
— Да мне они уже вот, — постучала двумя пальцам себе по горлу Ольга.
— Полезно же, — удивился Женя, — и вкусно.
— Мне невкусно, — поморщилась Ольга с чувством, близком к отвращению, — один, два, ладно, но второй день — фу-фу-фу. Да и живот уже крутит.
— Ты воду из зеленых пила? В коричневых уже молоко, он не очень вкусное, а…
— Конечно из зеленых, — перебила парня Ольга. — Пила из зеленых, ела из коричневых… буэ…
— В зеленых вода особая — там витаминов очень много, полезно и…
— В зеленых вода особая, когда в баре его топориком откроют, трубочку сунут и рома туда вольют. Вот тогда вкусно, — мечтательно протянула Ольга, и снова скривилась: — А так мне эти кокосы вот уже где, — сморщилась она, снова показывая пальцем на горло, с выражением крайнего пресыщения на лице.