— Гера, — послышался вдруг позади хриплый голос — Женя еще не до конца восстановил дыхание.
— А? — обернулся к нему Георгий отстраненно — мысли его были заняты тем, что говорить если Аня сейчас начнет снова пытаться установить мир во всем мире.
Женя ударил его прямым ударом в нос. Звучно хрустнул хрящ, на лице сразу брызнула горячая кровь. Георгий отшатнулся, а парень ударил его еще раз — кулак чувствительно чиркнул по скуле.
— Ах ты ж! — выдохнул Георгий — чувствуя, как внутри поднимается ярость. Он попер на парня вперед, совершенно не обращая внимания еще на несколько чувствительных ударов. Замелькали кулаки — Георгий наступал, Женя отступал — понимая, что стоит противнику сократить дистанцию, то сопротивление можно заканчивать. В воздухе повисли сдавленные выдохи, ругательства, звуки ударов.
— Стойте, да стойте же! Прекратите! — пронзительно закричала Анна, подбегая к дерущимся, бесстрашно влезая между ними.
— Иди мля, — сжав зубы, выдохнул Георгий, отмахиваясь — глаза его налились кровью, а все внутри заполнила ярость и желание втоптать в землю дерзкого обидчика. Анна, отброшенная толчком сильной руки, отлетела в сторону — лишь полы туники взметнулись, — но не упала, каким-то чудом оказавшись на ногах и схватившись за попавшийся вовремя ствол пальмы.
Послышались шаги — из лагеря бежали Ольга, Вероника и Антон — причем он держался последним. Подбежав к Анне, которая выпрямилась, пытаясь поймать себя в пространстве, все трое замедлили шаг.
— Стойте! Да стойте же! — вновь кинулась Анна, приближаясь к дерущимся, стараясь вклиниться между ними. Ее поддержала и Ольга, которая бросилась вместе с ней вперед, а Вероника и Антон остались на месте. Но если Ника, закусив нижнюю губу, смотрела на происходящее и нескрываемым интересом, то Антон выглядел откровенно растерянно — не зная, что делать. Он то и дело мелко дергался, пытаясь продолжить движение в сторону дерущихся, но страх перед насилием его останавливал.
В этот момент Георгий все же смог достать Женю — получив сильный удар, тот запнулся, и от следующего, второго, рухнул на землю. Почти сразу же сверху вниз кувалдой полетел еще один удар — прямо в лицо дезориентированному парню, но и Ольга и Анна одновременно вцепились в Георгия, пытаясь оттащить его, так что богатырской силы замах практически пропал втуне, пройдя вскользь, задев ухо. Они вдвоем все же чуть отодвинули здоровяка, но тот неожиданно с силой ударил лежащего Женю ногой, болезненно попав тому в бедро. Но сила замах Георгия была так велика, что он не удержался на ногах, и нелепо взмахнув руками, сам завалился на землю.
— Хватит, хватит, успокойся! — когда он вскочил, закричала прямо в красное лицо Ольга — но встретившись с бешеным взглядом, даже отшатнулась. Георгий же, выпрямившись, смотрел на женщин тяжело дыша, приоткрыв рот. Он бросил взгляд на лежащего с окровавленным лицом Женю, который изогнувшись от боли в ноге пытался встать и, сморщившись, сплюнул вязкую слюну. Вместе с плевком полетели несколько капель крови, льющейся из разбитого носа.
— Гера, что случилось? Чего вы сцепились-то? — спросила Ольга, почувствовав, что тот не ударит.
Тот ответил, но несвязно — плюнув еще раз слюной и ругательствами. И оборачиваясь вместе с плевком едва не попал в Антона, который от неожиданности вздрогнул.
— Георгий великим вождем себя возомнил, — с нескрываемым презрением произнесла в этот момент Анна, глядя на того со злым прищуром.
— Иди сосунка своего лечи, дура конченая! — рыкнул Георгий, перемежая речь грязными ругательствами.
— Баран тупорылый, — не осталась в долгу Анна. Сверкнув глазами, она отвернулась, приседая рядом с Женей, который пытался подняться.
— Тихо лежи, — положила Анна ему руки на плечи, прижимая вниз, а после подсунула руки под плечи: — Голову запрокинь, сейчас, подожди, кровь остановится…
Георгий, глянув в обтянутую просвечивающей тканью туники спину Анны, еще раз грязно выругался. Его вновь переполняла злоба — точившая внутри оттого, что Анна ему нравилась гораздо больше Ольги и в мыслях он все равно проигрывал варианты сближения именно с ней. Но сейчас — после его несдержанности, вряд ли уже что-то с этой дурой может получится. Не сдержавшись и безадресно выругавшись, Георгий развернулся и двинулся носорогом к лагерю — вытирая кровь из-под носа, часто сплевывая при этом.
Ольга кинула на Анну взгляд — в котором читался оттенок вины и пошла следом за Георгием, ускоряя шаг, догоняя. Анна, по-прежнему поддерживая голову Жени, проводила ее взглядом, а после посмотрела на Антона и Нику. Вероника встретила ее взгляд, но чуть погодя опустила глаза, а Антон пожал плечами, будто бы сожалея о произошедшем. Потоптавшись немного, он бочком-бочком двинулся к лагерю, следом направилась и Вероника, внимательно глядя под ноги.
Анна проводила их долгим взглядом и обернулась к Жене, лежащему с запрокинутой головой. И увидела, что он смотрит на нее спокойно, улыбаясь глазами. Он хотел что-то сказать, но кашлянул, поперхнувшись.
— Спасибо, — справившись с голосом, произнес он.
— Пожалуйста, — пожала плечами Анна, чуть улыбнувшись.
Через некоторое время Женя дернулся было подниматься, она попыталась ему помочь, но он отстранил ее руки, сообщив, что пока самостоятельно может передвигаться. Анна спорить не стала и когда парень поднялся, они двинулись в сторону лагеря.
— Я рядом с ним ночевать больше не буду, — проговорила Анна, когда они уже подходили к лагерю.
— Мне тоже как-то не хочется, — вновь улыбнулся глазами Женя, глянув на нее.
— Иди умывайся, — дернула подбородком Анна, показывая ему в сторону моря. Женя только кивнул. Пошел он не прямо, а по диагонали к срезу пляжа — чтобы не находиться рядом с Георгием, который тоже сейчас умывался в волнах, стоя по пояс в воде.
Анна, не показывая внутреннего напряжения, наблюдала за тем, как парень вошел в воду, принявшись смывать кровь с лица — но Георгий на его появление не отреагировал. Он, фыркнув пару раз, сделал несколько широких шагов, загребая руками и погрузился в волны, решив искупаться. Анна отвернулась и направилась к своей лежанке. Пока шла, она кожей чувствовала напряжение в лагере — хотя внешне все выглядело спокойно — Ольга хлопотала с костром, Антон колос кокосы, а Вероника безучастно устроилась под пальмой на своем излюбленном месте.
Подойдя к недостроенному шалашу, Анна собрала несколько вещей, которыми укрывалась и аккуратно сложив их стопочкой, повернулась к Ольге.
— Оль, я с этим товарищем как-то не готова рядом находится, — произнесла она.
Ольга, внимательно посмотрев на нее, поднялась и подошла ближе. Но говорила она достаточно громко, чтобы было слышно всем в лагере.
— Анечка, ну что ж такое то, не нервничай, не делай поспешных выводов. Ну поссорились, помирились, бывает… смотри какой дом уже отстроили, неужели… — Ольга показала было на навес, под которым сегодня уже спали, но под взглядом Анны осеклась.
— Я поняла, — кивнула Анна — она особо и не надеялась, что Ольга соберется покидать лагерь вместе с ней. — Давай разделим, — кивнула она на пакет, в котором собранные из двух сумок хранились все запасы мыла, шампуня, геля для душа, солнцезащитные кремы и прочие косметические принадлежности.
— Давай, — вздохнула Ольга и посмотрела на Веронику, которая с независимым видом сидела под пальмой, лениво ковыряясь в полуоткрытом коричневом кокосе, без особого удовольствия поедая белую мякоть.
Посмотрела на дочь и Анна, внешне сохраняя невозмутимость, но внутренне обмирая от волнения. А Ника на взгляды просто не реагировала — продолжая лениво ковыряться в жесткой мякоти кокоса, она задумчиво смотрела на ласковое море.
«Может она не слышала? Может она задумалась?» — с замиранием сердца думала Анна, разумом уже понимая, что ее дочь все слышала, и вовсе не задумалась.
— Ника, — позвала ее Анна, чувствуя, как начинают гореть уши, и еще больше волнуясь от этого.
Вероника моргнула, и как Анне показалась медленно-медленно повернула голову, устремив на мать сдобренный лишь толикой интереса взгляд.