— Ника, после… того что произошло, я не готова здесь оставаться, — произнесла Анна, глядя на дочь, — и ухожу, буду ночевать не здесь.
— Хорошо, — невинным голоском произнесла Ника, и отвернулась опять к морю. Несмотря на внешнюю невозмутимость, сердце в груди у девушки билось ходуном — она боялась, что ей не удастся сохранить холоднокровие — если мать начнет сейчас скандалить, уговаривать, что-то доказывать.
— Ладно, — одними губами шепнула Анна, отворачиваясь от Ники, и глянув на Антона.
Тот, встретив ее взгляд, глубоко вздохнул. Антону очень сильно хотелось пойти с Анной — она ему откровенно нравилась. Но, во-первых, он хорошо умел рассчитывать и моментально прикинул в уме, что у решения остаться в лагере гораздо больше плюсов, чем минусов: здесь был огонь, еда, практически построенный шалаш, определенность и отсутствие ответственности — ведь принятие всех важных решения брал на себя Георгий.
Антон же, в миру хотя и был руководителем отдела, пришел на должность к уже налаженной работе, а от принятия по-настоящему серьезных решений был защищен фигурой родственника — генерального директора. Так что он сейчас не хотел терять комфорт существования в обмен на избавление от главенствующей над собой фигуры и возможную благосклонность Анны. Ну а во-вторых Антон не любил проигрывать — и не хоте присоединяться к команде неудачников — высокий, нескладный Женя и не полностью выздоровевшая после болезни, потерянно оглядывающаяся после игнорирования собственной дочерью Анна — выглядели заведомо проигрышно по сравнению с пышущим жизненной силой Георгием и Ольгой, заряжающей позитивом.
Анна, не задерживая больше взгляд, кивнула одновременно и своим мыслям, и Антону, обернувшись к Ольге. Та уже вынимала все из розового чемодана, освобождая. Анна присела рядом, и они сдержанно начали переговариваться о том, что останется здесь, а что Анна возьмет с собой.
Ника в это время почувствовала неожиданный приступ обиды — как это так, неужели мать так легко от нее отвязалась? Она не сдержалась, — глянула в спину Анны, — внутренне желая, чтобы та обернулась, принялась ее упрашивать, уговаривать. Но та больше на нее не обращала внимания. Более того — Ника была уверена, что мать заметила ее внимательный взгляд, но в ответ она даже не посмотрела.
«Ты жалкая!» — шепнула одними губами Ника, обращаясь к матери.
Это чуть рассеяло злость и раздражение — но ненадолго. Когда Анна, быстро собравшись, покатила прочь розовый чемоданчик, Ника смотрела ей в спину с вернувшимся раздражением. Мимо, догоняя ее мать, прошел Женя — прыгающим от боли в ноге шагом, — и подхватил с земли свой рюкзак.
Парень вышел на песок пляжа, где его под руку подхватила Анна и они оба двинулись по пляжу. При этом Ника едва не скрипнула зубами — у нее внутри появилась чистая, незамутненная ненависть к матери. Но спроси ее кто — почему она так ненавидит Анну, внятно девушка вряд ли смогла это объяснить.
Глава 22
Анна и Евгений
Анна и Женя медленно шли по пляжу. Она тянула за собой чемодан, и поддерживала спутника за предплечье, а он нес на плече свой рюкзак, опираясь при ходьбе на копье-острогу. Бедро болело — и Женя по-прежнему хромал, периодически морщась. Анна, при этом переживала и нервничала, закусив от злости нижнюю губу.
Когда спутники чуть отошли от покинутого лагеря, Женя порывался было забрать чемодан у Анны, но она легко пресекла эти попытки — сообщив, что тот достаточно легкий. После этого двигались молча. Анна лихорадочно размышляла, волнуясь — что же делать дальше, и — что не менее важно, — как вести себя с парнем. Но когда подняла глаза, и столкнулась со спокойным ироничным взглядом, как-то сразу успокоилась — внутренняя уверенность Жени передалась и ей.
— Ну что, где будем устраиваться? — поинтересовалась Анна.
— Сейчас дойдем, я тут одно местечко присмотрел, — показал Женя вдаль, в сторону выдающегося в море утеса. Туда, где — утыкаясь в скалу, — заканчивалась длинная полоска пляжа. Через четверть часа они уже были там, причем Женя шел уже бодрее — он расходился, и нога болела уже не так сильно.
— Здесь? — осторожно поинтересовалась Анна, когда они пришли к концу пляжа. Место было живописное — вокруг было много пальм, опускающихся к воде под разными, иногда невероятными углами, белый песок пляжа заканчивался у вымытой приливными волнами скалы, перемежаемой валунами, а дальше поднималась скальная стена утеса, со стороны которой раздавался равномерный гул прибоя.
— Нет еще, — помотал головой Женя. — Прости, про «сейчас придем» немного погорячился. Смотри кстати, — показал он вдоль берега, — мы с тобой оттуда пришли.
Анна посмотрела на россыпь валунов у скальной стены и содрогнулась, вспомнив как ей было плохо после катастрофы — когда она сначала чуть не утонула, а после настолько обессилела, что даже идти самостоятельно не смогла.
— Но мы с тобой не вдоль берега шли, — разорвал пелену ее воспоминаний Женя, показав на склон чуть в глубине острова, — а оттуда. Там дальше место есть, где можно наверх выбраться, и мы там путь срезали — этот утес широкий и округлый. Теперь пойдем, буду тебе место под лагерь показывать, — потянул он Анну за собой — они так и стояли совсем рядом друг с другом, а она придерживала его за предплечье.
Отойдя от моря, спутники поднялись немного по склону — и Женя уверенно направился вглубь острова. Миновав пальмовую рощу, они углубились в лес из высоких, незнакомых деревьев — шагая теперь по коричневому ковру прелых листьев. Вскоре дорога вновь пошла под уклон и через несколько минут они вышли из леса, оказавшись на небольшой полянке. С одной стороны она была огорожена выдающимся из земли скальным выступом, с другой лесом — который спутники только что миновали. Неподалеку, за густыми кустами, виднелись голые стволы пальм, тянущихся к небу.
— Вот как-то так, — произнес Женя, останавливаясь. Он воткнул в землю острогу и, поведя плечом, заставил рюкзак скользнуть с плеча на землю.
Анна, слегка утомленная — все еще ослабленная после болезни и недавней нервной встряски, оставив чемодан на месте, прошлась вокруг, осматриваясь. Подойдя к камню выдающейся из-под земли скалы, она легко провела рукой по ровной, местами выщербленной временем поверхности. Каменная стена была очень удачно расположена, как по заказу — полукругом выгнутая, она поднималась из земли метра на три, причем в двух местах имела обратный угол наклона, образуя небольшое углубление, в котором можно было устроить неплохое жилище. Анна отошла от стены, всматриваясь вверх по склону, который дальше подниматься к вершине утеса своеобразными каменными ступенями, которых к вершине становилось все больше и больше.
— А там? — показала она Жене, раздумывая.
— Там ветер задувает, — внимательно глядя на задумчивую Анну, ответил он.
Она кивнула, и прошла чуть дальше, разворачиваясь по кругу и осматриваясь по странам.
— Туда будет удобно за дровами ходить, — показал себе за спину Женя. Удобства, кстати, тоже где-то там, — показал он чуть в сторону.
— Ванная комната? — усмехнулась Анна.
— Нет, там только уборная. Ванная комната в той стороне, — ровным тоном произнес Женя. — Пойдем, — поманил он Анну, показывая вперед. Когда они немного прошли вперед, она едва не ахнула — с этого места, сквозь полог особенно яркой в лучах выглянувшего солнца зеленой листвы проглядывала лазурная поверхность моря.
— Это бассейн, а ванну сейчас покажу, — произнес Женя и снова потянул Анну за собой. Пройдя еще десяток метров, он остановился, и Анна снова ахнула — с этого места в просвете пальм открывался вид на достаточно большой участок пляжа, который тянулся косой линией влево. Но не это было причиной восхищения Анны — совсем рядом, в окружении нескольких небольших скал виднелась спокойная маленькая лагуна — по размеру сравнимая с небольшим бассейном. Вода здесь была настолько прозрачная, что неглубокое дно из белоснежного песка легко просматривалось во всей бухточке. Каменные нагромождения, высотой под два-три метра почти полностью преграждали морю дорогу, оставив лишь небольшую щель, в которую едва-едва мог протиснуться человек. Вода в лагуне была зеркально спокойна — в отличие от видневшегося дальше полосатого моря, чьи лазурные и темные вдали воды пенились гребешками волн.