— Подходит? — поинтересовался Женя, умело скрывая свое волнение, посмотрев на спутницу. Несмотря на невозмутимый вид, он все-таки немного нервничал.
— Великолепно, — ответила Анна, и вдруг развела руки радушным жестом и произнесла: — Добро пожаловать в отпуск!
Женя не выдержал, улыбнулся вместе с ней. Но Анна почти сразу посерьезнела — ей в голову лезло достаточно разных мыслей, от которых достаточно сложно было отмахнутся.
Нет воды. Нет еды. Нет огня. Нет палатки или даже навеса. И если крышей над головой или водой вопрос можно было хоть как-то решить — один из дождевиков она взяла из лагеря, а из него можно сделать навес на первое время, в него же собрав воды при первом дожде, то с едой и с огнем было сложнее.
Анна про себя уже решила, что надо будет вернуться обратно в лагерь — попросить углей, принести сюда и развести костер. С едой сложнее — клянчить в лагере рыбу, пойманную Георгием, совершенно не хотелось. Сегодня еще ладно — можно перебиться на кокосах, но завтра уже будет тяжело. Анна бросила короткий взгляд на Женю, надеясь, что он умеет, ну или, по крайней мере, научится ловить рыбу. В этот момент она как вживую услышала слова Лены, про «отрезанный ломоть», и что у ее пасынка в голове «ни ума, ни фантазии, лишь один хоккей был».
Подобные мысли спокойствия не добавили — и, отвернувшись от Жени, чтобы он не увидел ее расстроенного, озабоченного выражения лица, Анна принялась размышлять дальше. Она вообще привыкла к спланированному порядку и ситуация, когда утром даже неизвестно, чем предстоит обедать, ее довольно сильно напрягала.
Значит так — начала она думать про себя, прежде чем сказать это вслух, расставляя приоритеты задачам. В первую очередь набрать кокосов. Приготовить кое-какой навес на первое время — когда пойдет дождь набрать воды и кроме этого — запасти дров. А костер можно будет устроить вон там — присмотрелась она в то место, где небольшой выступ значительно нависал над землей.
— Там можно костер устроить, — произнес вдруг Женя, будто прочитав ее мысли, и добавил: — Или дрова откладывать, а костер — вот здесь, — теперь он показал чуть подальше, на ровное место.
— Здесь дождь будет заливать, а каждый раз к ним ходить, огонькам просить… — сморщилась Анна, но вдруг увидела взблеск солнечного зайчика в руке у Жени. Подойдя, она взяла из его рук прямоугольную бензиновую зажигалку.
— Работает? — машинально задала она вопрос.
— Работает, — кивнул Женя, кивнув. — Давай я тебя сейчас здесь оставлю, а сам попробую за обедом сплавать.
— Ты как, нормально? — обеспокоенно спросила Анна, делая шаг вперед и едва ощутимо прикасаясь к его лицу подушечками пальцем.
— Да нормально, — машинально поднял руку Женя, дотрагиваясь до ноющей скулы. — Синяк будет, как думаешь? — спросил он, прикасаясь пальцами к лицевой кости рядом с глазом и дернув щекой, то ли от боли, то ли от злости.
— Надеюсь, что нет, — попробовала успокоить его Анна. Обеспокоенно глядя, она сделала шаг к парню, легко проведя пальцами ему по скуле. Вдруг Анна заметила, что Женя на нее пристально смотрит и тут же опустила взгляд, почувствовав, как щеки заливает краской смущения. Женя скользнул взглядом по близкому сейчас лицу и, отступив на шаг, отвернулся. Отойдя недалеко в сторону, он, заглянув одну из расщелин в камне вдруг, к удивлению поднявшей глаза Анны, вытащил оттуда свои яркие ласты, трубку и маску.
— Я с тобой пойду, — тряхнула она волосами и подошла к розовому чемодану, оттаскивая его под скальный свод.
— Да ладно тебе, — повернулся он к Анне. — Ты, пожалуйста, побудь здесь, только далеко не уходи. Передвигайся осторожно — здесь змеи водятся, я парочку уже видел. Если хочешь, можешь пока позагорать или искупаться, — показал он наверх, на скальные ступени, а после в противоположную сторону — по направлению к пляжу. — Только на камнях там внимательней — я там змей и видел, на солнышке грелись.
Анну передернуло — змей она не любила, и -откровенно говоря, — боялась.
— Ну или ты можешь… — начал было Женя, но Анна тоже уже заговорила, и прервала его:
— А там не видел? — показала она в сторону, где земля уклоном опускалась вглубь острова, и где вместо пальм росли крупные, ветвистые деревья, своими зелеными кронами создавая зеленой покрывало острова.
— Зачем тебе туда? — поинтересовался Женя.
— Если не хочешь, чтобы я с тобой шла, хоть дров пока пособираю — что мне здесь без дела слоняться?
— Почему без дела? — удивился Женя, и с трудом сохраняя невозмутимость, произнес: — Можешь вещи свои разобрать, сушить разложить…
— Какие вещи? — не веря, произнесла Анна, и посмотрела в ту сторону, куда он, сохраняя нарочито-невозмутимое выражение, указал глазами. И только сейчас Анна заметила под кустом темное пятно — это был ее чемодан!
Было откровенно видно, что Жене доставляет удовольствие удивление Анны. Достал чемодан он еще вчера — но видя приближение сумерек, да и умаявшись за день — сначала охотился с острогой на рыбу, что у него далеко не сразу начало получаться, и только после этого увидел на дне отнесенный от самолета течением чемодан — а нырнув, по бирке понял, что это багаж Анны. И когда он вытащил его на берег, уже спускались сумерки — поэтому Женя почти бегом направился в лагерь.
— Ты его достал! Женечка, спасибо! — между тем даже хлопнула в ладоши Анна, и в два быстрых шага пролетев, почти не коснувшись земли, подскочила к нему и на мгновенье обняв и поцеловав в щеку — он только успел развести руки в стороны с ластами и острогой, развернулась и подлетела к своему чемодану.
— Аня, далеко не уходи только, ладно? — попросил Женя.
— Хорошо, — она обернулась, и через плечо посмотрела на парня: — Только ты постарайся не задерживаться. Ладно? — скопировала она его интонацию.
— Постараюсь, — кивнул он.
Анна склонилась над своим багажом, а Женя невольно зацепился за нее взглядом — он просто не смог сразу оторваться от созерцания манящих изгибов фигуры. Сглотнув, парень моргнул, приходя в себя и развернувшись, пошагал вниз под уклон, в сторону белоснежного песка пляжа. Вот только тело его еще долго помнило мягкость мимолетного объятия с Анной.
Вернулся в лагерь Женя часа через полтора — принеся двух немаленьких рыб. Анна к этому времени уже освободила свой чемодан, а ее вещи многочисленными яркими пятнами были развешена на близлежащих кустах для просушки.
Вдвоем они довольно быстро набрали дров, разожгли костер и приготовили обе рыбы, съев только одну, а вторую замотав в листья — оставив на вечер.
— Можно было и больше поймать, — облизывая пальцы, произнес Женя: — Но я волновался, как ты тут одна.
— Завтра вдвоем пойдем плавать, поймаем еще, — кивнула Анна, облизывая кончики пальцев — она ела гораздо более аккуратно, чем Женя.
— Салфеток нет? — поморщился он, глядя на свои жирные руки, но Анна лишь легко рассмеялась в ответ.
— Хорошо дождя не было, — показала она на затянутое серой пеленой небо.
— Скоро будет, наверное, — также глянул вверх Женя.
— Надо бы навес сделать…
— Может шалаш построим… — в один голос произнесли они и тут же, глянув друг-на-друга, рассмеялись.
Женя, чувствуя, как поднимается его настроение, потянулся к одному из зеленых кокосов и принялся его открывать. Только сейчас Анна заметила, что в руках у Жени самый настоящих нож — тесак устрашающего вида, — правда с темным, заржавленным лезвием. Но на качестве ножа это не сказывалось — он был тяжелым, сильным, и его агрессивность подчеркивали зазубрины по верхнему краю клинка. Как в фильме про Рэмбо — вдруг приклеила Анна к оружию мыслеобраз в своих ассоциациях.
— Ты это где достал? — поинтересовалась она.
— Кинжал? — Женя с нескрываемой гордостью посмотрел на нож: — Где достал, там больше нет. Здесь недалеко, потом покажу, — поймал он внимательный взгляд Анны и вернулся к кокосу. Сейчас попьем и будем строить, — произнес он, быстрыми и резкими ударами срезая твердую зеленую шкурку.