— Ну не особое, ладно. Вполне обычное — ты мне невероятно нравишься, и я просто хочу произвести на тебя впечатление, — негромко сказал он, и опустил взгляд, насупившись.
— Жень… — в легкой растерянности проговорила Анна, не зная, как увести беседу от скользкой темы — и сама ведь виновата, но вдруг фыркнула: — К кошке у тебя тоже особое отношение? Так что она к тебе ластится постоянно?
Кошка, которую Анна называла просто кошкой, а Женя упрямо именовал Барсиком, действительно очень явно, и очень заметно гораздо больше тянулась к парню. Анна это отметила уже давно, и периодически его подкалывала.
Женя смутился, не зная, что ответить, а Анна довольно резко поднялась. Неожиданно она вспомнила, как сегодня Женя играл в волейбол паре с Никой, и ее внутри сейчас разрывали довольно противоречивые желания — с одной стороны, она была бы совершенно не против, и даже довольна, если бы Женя с ее дочерью начали встречаться, а с другой — ее беспокоило чувство, похожее… да не похожее — призналась она сама себе — а самая настоящая ревность. Сегодняшний дискомфорт у нее был вызван не сколько самим фактом прихода сразу троих гостей, но в достаточно большой степени и взглядами, и фривольными намеками как Ольги, обращенными к Жене, так и воспоминаниями о том, как он общался с Никой — периодически обмениваясь смешливыми комментариями, одобрительно ее подбадривая и оценивая возгласами удачные действия.
— Ладно, пойдем спать уже, — нейтральным тоном произнесла Анна, протягивая Жене руку. Тот, по-прежнему сидя со скрещенными ногами, попытался встать, резко выпрямляя ноги. Поднявшись, он вдруг увидел ее глаза совсем рядом — и шагнул вперед, обнимая Анну. Она раскрылась, спрятав лицо у него на плече. Женя стоял, не в силах пошевелиться, чувствуя на плечах ее руки — он оторопел от одной мысли, что она его тоже обняла.
Наслаждаясь мгновеньем, он легко прижимал стройную девушку к себе — чувствуя тепло ее тела сквозь тонкую ткань. Анна вздохнула и едва шевельнулась — ему показалось, что она пытается отстраниться. Женя, не желая этого, повел рукой ей по спине, поднимаясь вверх. И почти сразу его сердце пропустила удар — Анна, испустив полувздох-полустон, вынула спину, сильнее прижимаясь к нему. Отказываясь верить в то что происходит, Женя прикосновением скользнул вверх, прошелся ладонью по линии позвоночника, невесомо коснулся шеи и запустил пальцы Анне в волосы, убирая локоны с ее уха. В тот момент, когда он ее поцеловал, она снова выдохнула и прижалась к нему, еще сильнее обнимая. Он, уже дрожа от напряжения, легко, практически невесомо касался ее ушка, шеи — чувствуя, как Анна прижимается к нему всем телом. Она вдруг тихо-тихо застонала, запрокинув голову, но почти сразу же выдох оборвался — Анна, вздрогнув и широко открыв глаза, попыталась отстраниться.
— Женечка, прошу, пожалуйста, не надо, — прошептала она, мягко надавив ему на плечи. Парню невероятного усилия стоило не воспротивится ее нажатию — он, напрягшийся как струна, видя блеск в ее глазах, совершенно забыл как дышать, — и пытался унять дрожь, пронзавшую все его тело.
— Не надо, пожалуйста, — эхом повторила Анна и Женя отстранился, едва-едва — его ладони скользнули вниз, по шее, прошлись по ее плечам, чувствуя косточки ключиц, по спине, легко коснулись полушарий груди — отчего Анна вздрогнула. После Женя отступил на полшага и его руки, на мгновенье задержавшись на ее бедрах, опустились.
— Не надо… — Анна закрыла глаза, и в тот момент, когда Женя полностью отпустил ее, сама прянула вперед, найдя его губы. Женя вновь обнял девушку, прижимая к себе и в этот момент уже не было силы, которая смогла бы его остановить. Но Анна больше и не пыталась — обвив его руками, она приникла к нему, страстно отвечая на поцелуи, по-прежнему не открывая глаз.
Для Жени исчезло все вокруг — он ничего больше не воспринимал, кроме Анны в своих объятиях, чувствуя лишь ее горячее тепло. Не отрываясь от ее губ, он начал все смелее исследовать ставшим податливым тело, все еще не веря в происходящее. Вскоре, повинуясь мимолетному порыву, он взялся за подол туники и плавным, но быстрым движением потянул его вверх. Белое пятно ткани мелькнуло, и отпущенное, исчезло где-то там, далеко, где был остальной мир. Женя в этот момент встретился со взглядом Анны, чьи глаза блестели в лунном свете. Она вдруг прянула назад, и Женя едва не взвыл от досады на то, что поторопился, действовал слишком быстро и теперь…
Но он не успел как следует испугаться — отпрянув, Анна взялась за его футболки, и одним движением сорвав, также выкинула ее за границу мира — в котором находились сейчас только они вдвоем. Женя ахнул, вновь привлекая Анну к себе, жадно целуя ее в мягкие, желанные губы, дрожащими руками потянул тканевые завязки. Анна, сдавленно выдохнув, отстранилась на мгновенье, давая возможность Жене освободить грудь от купальника, после вновь жадно обняла парня. Женя, уже совершенно не стесняясь, прижался к ней бедрами — Анна глухо застонала, запрокидывая голову, а он оторвался от ее губ, опускаясь ниже — целуя шею, грудь, напрягшиеся крупные соски. Анна, зажмурившись и выгнувшись дугой, обхватила руками его голову, а Женя в это время опускался губами все ниже и ниже — чувствуя, как девушка дрожит от возбуждения. Анна вдруг, испустив тихий стон, потянула Женю на себя, но тут же сама отстранилась, снимая с него шорты.
Почти сразу он почувствовал ее горячие губы — и уже сам закрыл глаза, с громким выдохом запрокидывая голову и положив Анне руки на затылок. Его хватило совсем ненамного — почувствовав, что уже не может сдерживаться, он попробовал отстранить Анну от себя, но та наоборот еще сильнее приникла к нему, обхватив его бедра. Через мгновение мир вокруг Жени как будто взорвался — у него даже перед закрытыми глазами звезды замелькали, тело пронзило судорогой, а ноги налились ватной слабостью. Придя в себя, он вспомнил, что надо дышать и открыл глаза. Анна в это момент, часто и глубоко дыша, поднялась.
Отстранившись на мгновенье, с чувством абсолютного счастья насладившись зрелищем бронзовой, освещенной яркой лунным светом фигуры, на которой до сих пор белел треугольник плавок, Женя подхватил Анну на руки и понес в сторону хижины, пытаясь поцелуем найти ее губы, но она спрятала лицо у него на плече, обхватив его руками.
Отодвинутая дверь упала, но поднимать ее было некому и некогда — занеся Анну внутрь, Женя помог ей забраться под противомоскитный полог, а сам быстро наклонился к своему рюкзаку, доставая презервативы.
Анна едва вздрогнула, когда Женя оказался рядом с ней, обнимая. Так и не открыв глаз, Анна потянулась, облетая Женю ногами — а через мгновенье вскрикнула и тут же ее стон был погашен его губами. Обнимая Анну с мягкой силой, Женя с невероятной радостью чувствовал, как она сама прижимается к нему, как оторвавшись ненадолго, начинает беспорядочно целовать его шею, плечи, лицо — после чего вновь искать губы, но уже через минуту она не выдержала, и ее сдавленный стон разнесся далеко вокруг.
В тот момент, когда вновь раздался треск фольги, Анна — потянувшись под накрывшей ее грудь ладонью, продемонстрировала движениями тела свое удивление, и почти сразу изогнулась, переворачиваясь на живот. Повинуясь легчайшему нажиму прикосновений, она приподнялась, оперевшись на локти и колени, и тут же прянула дугой, когда Женя сильным толчком — практически не контролируя себя, резко вошел в нее. Анна больше не сдерживала стоны — прерываясь только на короткие мгновенья для того, чтобы набрать воздуха — Женя задвигался в таком темпе, что хижина заходила ходуном.
Девушка широко распахнула глаза — невидящим взглядом глядя в прямоугольник окна, сквозь который проникал лунный свет, освещая хижину внутри. Анна закусила губу — обычно сдержанная в постели, она была поражена откликом своего тела сейчас, — но удивление промелькнуло где-то далеко, — и даже боль в прикушенной губе не смогли вырвать ее из бурного потока ощущений. Удивление промелькнуло, но не исчезло — ушло из виду, смешавшись в пучине наслаждения. Вскоре Анна уже опала безвольной куклой — уткнувшись лицом в ткань подушки, а Женя ускорился — хотя казалось это уже невозможно. Анна уже кричала, не сдерживаясь — и почувствовав, как Женя задрожал, отпрянула и выгнулась, с трудом переворачиваясь на спину — она не чувствовала ног от налившейся в них слабости истомы, а грудь ее бурно вздымалась. Лежа с закрытыми глазами, Анна хватала воздух ртом как рыба — даже не в силах свести вместе широко раскинутые ноги, в которые лишь понемногу, вместе с дрожью, возвращалась подвижность.