— Э-эй, — извернулась она как кошка вдруг, когда он раздвинул ей ноги: — Жень, все, хватит, пожалуйста, я больше не могу! Мне уже больно будет, — чуть отстранилась она.
Женя рукам волю больше не давал, но целовать Анну не прекратил — спускаясь к груди вниз, к животу. Анна, так и опираясь на локти, расширенными глазами смотрела на парня — а когда он спустился еще ниже, невольно еще сильнее развела ноги и, закрыв ладонями лицо. Она сейчас — наслаждаясь, — одновременно чувствовала, как щеки горят огнем стеснения. Чуть погодя Анна ритмично задвигала бедрами и, раскинув руки в стороны, растопыренными пальцами вцепилась в песок, вновь не сдержав крика.
Глава 34
Яд
Вероника не сразу поняла, что ее разбудило. И хотя проснулась она как-то разом, часть ее сознания все еще плавала во сне. Полежав немного, глядя приоткрытыми глазами в размытые очертания темноты, слушая легкий шелест волн неподалеку, Ника, не понимая причину пробуждения, собралась было вновь смежить глаза. Спать хотелось по-прежнему сильно — вчера засиделись до глубокой ночи, играя в карты и девушка, прислушиваясь к себе, не сразу поняла причину пробуждения. Но вдруг раздался легкий шорох — и она едва повернула голову, всматриваясь в темноту.
Ну да. Вроде так и есть — зашуршало с краю навеса — там, где спал Антон. И тут же Вероника вдруг вспомнила памятью ощущений — ей показалось, что именно звуки с той стороны ее и разбудили. Мысли находящейся в полудреме Вероники текли плавно, неспешно, и с какой-то необычной обстоятельностью. Стоило подумать о том, что разбудил ее Антон, зачем-то встававший только что, как тут же всплыло сразу несколько версий, зачем он мог подниматься. Нетерпеливо разобрав каждую, отметя несколько, улыбнувшись одной и похихикав над другой, Ника решила, что данный вопрос, собственно, ее волновать не должен. Вдруг раздалось сонное бормотание. От неожиданности Вика вздрогнула, поворачивая голову, но уже жалея о движении, выдернувшем ее из сна — Георгий частенько говорил во сне и на это внимания уже не обращали.
Через минуту Ника уже почти заснула, сквозь дрему услышав сдержанное ругательство и какое-то шевеление — но не сочла нужным просыпаться снова, чтобы понять, что происходит. Но выспаться сегодня ей было не суждено — чуть позже она все же была разбужена голосом Георгия. Не открывая глаз, Ника заворочалась, чтобы не слышать его привычного бормотания, но отстраниться от звуков не удалось — Георгий разговаривал уже громко и связно — не так, как обычно бормотал во сне. Вероника повернулась к нему и щурясь, открыла глаза.
Уже рассвело, и на фоне подсвеченного сиренью серого неба Ника увидела силуэт сидящего Георгия, который потирал бок и негромко, но густо матерился. Вероника — уже почти полностью проснувшись, приподнялась на локте.
— А-аа, черт! — неожиданно согнулся Георгий, а после вдруг поднялся на ноги, быстро пройдя несколько шагов к морю, но также резко остановившись, вернулся обратно и грузно опустился на подстилку из листьев, застонав.
— Гера, что с тобой? — оказалась рядом помятая со сна Ольга, встревоженно заглядывая в лицо. Ответ Георгия изобиловал ругательствами, но смысл улавливался — его кто-то укусил в бок, пока он спал.
— Кто укусил?
— Да не знаю! — прошипел Георгий, которого вновь скрутило от боли. После он, вновь разговаривая по большей части на матерном, часто перемежая слова шипеньем — сдерживая стоны втягивая воздух сквозь зубы, рассказал о том, как ночью почувствовал укус в бок, и смял какого-то крупного то ли жука, то ли таракана, отбросив его в сторону. Укус сначала болел не очень сильно, а потом появилось головокружение, слабость. Позже место укуса заболело все сильнее — но он терпел, а сейчас боль уже реальная и такая, что переносить ее спокойно невозможно.
Что боль действительно серьезная, было понятно — лицо Георгия приобрело бледный как мел оттенок — на пергаментной коже точками ярко выделялись веснушки, а лоб покрылся бисеринками пота. Ника поднялась, с опасением и брезгливостью глядя себе под ноги, и перевела взгляд на Георгия, которому Ольга задрала майку. Само место укуса видно не было, но весь бок Георгия покраснел и часть кожи вздулась — словно лишний слой положили, или воды под нее закачали. В этот момент Георгий, не удержавшись, вскрикнул от очередного приступа боли и вновь разразился потоком ругательств.
Вероника, расширенными глазами глядя на происходящее, чуть отодвинулась, отойдя на пару шагов, а тем временем Ольга, уложив пострадавшего, пыталась его успокоить. Вдруг Георгий и вовсе застонал так, что у Ники внутри ком страха появился и холодком по спине потянуло. Не прекращая стонать, периодически перемежая стоны ругательствами, Георгий ворочался — не в силах избавиться от боли, а находящаяся рядом Ольга обернулась, бессильно глянув на Нику и Антона, который нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стоял с ней рядом.
— Принесите лекарства-ааауй! — сорвалась на взвизг в конце фразы Ольга — страдающий Георгий с силой сжал ей кисть. Ника дернулась — не зная, что предпринять, пытаясь вспомнить где вообще лекарства, — а сохраняющий больше хладнокровия и выдержки Антон уже подошел к лежащему под пальмой чемодану. Схватив небольшой пакет, он на негнущихся ногах двинулся в сторону Ольги с Георгием, причем заходя по небольшой дуге — чтобы приблизившись, оказаться ближе к Ольге и как можно дальше от Георгия. Тот в это время вновь разразился градом ругательств, а после и вовсе заскрипел зубами — причем настолько громко разнесся этот звук, что у Ники поджилки затряслись. Невольно она сделала пару шагов назад — чувствуя, как на тело нападает оцепенение страха.
Антон тоже чувствовал себя не в своей тарелке — было видно, как он старается держаться рядом с Ольгой, вроде бы принимая участие в поиске лекарств, но в то же время выдерживать максимальную дистанцию от лежащего Георгия, который сейчас запрокинув голову и закрыв глаза, неравномерно дышал приоткрытым ртом. Ольга, наконец, нашла что-то в сумочке, и принялась советоваться с Антоном — Ника уже не слышала о чем, — она продолжала пятиться прочь. Ольга между тем достала несколько таблеток и приподняв голову Георгия, положила ему их в рот.
— Противоаллергенное, антигистаминное, — услышала Ника обрывки ее фраз — Ольга продолжала говорить практически не переставая, успокаивая Георгия.
— Ника! Ника! — обернулась вдруг она, взглядом подзывая девушку. Вероника, сделав над собой определенное усилие — преодолевая сопротивление первого шага, быстро подошла.
— Ника, поищи пожалуйста, он говорит туда выкинул, — показала Ольга в сторону ближайших кустов: — Того, кто его укусил…
Вероника кивнула и быстро отвернулась — смотреть на перекошенное болью, с дорожками пота по вискам лицо Георгия ей было неприятно. Подойдя к кустам, девушка остановилась, чувствуя, как ноги тянет от страха — а вдруг тварь, укусившая Георгия, жива и ждет здесь в засаде? Нику от таких мыслей передернуло, и полностью осознавая свою незащищенность, она все же осторожно приблизилась к кустам. Понемногу передвигаясь, девушка внимательно осматривалась — старясь абстрагироваться от ругательств и стонов страдающего Георгия, как вдруг черное пятнышко изломанных линий привлекло ее внимание.
— Нашла! Нашла! — присмотревшись и осознав, кого видит, Ника даже подпрыгнула.
Ольга вскинулась, глядя на девушку, а Антон встал и быстро подошел к ней.
— Ух елки, — присвистнул он, наклоняясь и всматриваясь, но почти сразу выпрямился и направился обратно.
— Георгий, держись, ничего страшного! — произнес он: — Это скорпион, желтый… он ядовитый, но не опасный — я посмотрел, у него жало маленькое, меньше клешней — так что плохо, да, но скоро все пройдет…
Антон говорил преувеличенно бодрым голосом — подходя к замолчавшему на некоторое время Георгию — тот, вслушиваясь, приподнял голову и оперившись на руку Ольги, приоткрыл слезящиеся глаза.
— Потерпи немного, скоро все пройдет, — успокаивающе добавил Антон — но, когда Георгий закрыл глаза, он с такой гримасой посмотрел на Ольгу и покачал головой, что лицо у нее мгновенно изменилось. А Ника, шумно сглотнув, вновь посмотрела на мертвого скорпиона, даже наклонившись к нему. Было сложно различить, что у него больше, клешни или жало — членистоногое было немного перекручено — видимо Георгий его сильно сжал, когда отбрасывал от себя — но вот то, что этот скорпион явно не желтый, было яснее ясного — уж черный цвет на желтый никоим образом не походил.