— Так что сам понимаешь, после суда по лишению — он кстати уже состояться должен был, меня заклюют. Так-то не факт, что резонанс был бы по этому поводу — но сам понимаешь, если мы домой вернемся, тема по новой всплывет…
— Что делать будешь? — повернулся набок и приподнялся на локте Женя.
— Не знаю, — легко пожала Анна плечами, и коротко глянув в глаза парню, вернулась взглядом к подернутому перьями облаков небу: — Поживу пока, а там видно будет. Может перееду…
— Я тебя люблю.
Анна вздрогнула, прервавшись и замолчала, по-прежнему глядя в небо.
— Я хочу, чтобы ты это знала. И когда мы вернемся в Россию, я сделаю все, чтобы максимально быстро встать на ноги — и после этого надеюсь у меня будет возможность предложить тебе выйти за меня замуж.
На Женю Анна не смотрела, прикусив губу, но после долгой паузы повернулась к нему.
— Жень. Это влюбленность.
Он ничего не говорил — просто смотрел в кристально чистые зеленые глаза, ярко выделявшиеся своим удивительным светом на загорелом лице Анны.
— Я старая уже для тебя. Ну подумай сам, у нас разница больше десяти лет, — отвернувшись, покачала она головой и снова откинулась затылком на подушку из песка, глядя на небо.
Он молчал, продолжая стараться найти взглядом ее глаза.
— Жень, на свете много хороших девушек, и я уверена, ты найдешь себе хорошую жену, и…
— Ань, помнишь ты сама говорила о том, что мои суждения кажутся тебе несоответствующими моему возрасту? — ровным тоном перебил ее Женя.
— Помню, — кивнула Анна.
— Помнишь, я говорил тебе, что прежде чем что-то сказать, я стараюсь подумать об этом?
— Помню, — одними губами произнесла Анна.
— Так что поверь, я думал об этом не раз, и не два.
— Жень, ты сейчас веришь сам себе. Но подумай — я с каждым годом буду становиться все старше.
— То есть ты допускаешь, что через десять лет ты запустишь себя до такого состояния, что станешь непривлекательной?
— Нет конечно! — вскинулась Анна, которая следила за собой, своим здоровьем и планировала сохранять красоту как можно дольше. И тут же поняла, что невольно подыграла Жене.
— Конечно нет, — повторил ее слова Женя, и добавил: — А молодой муж будет для тебя лишним стимулом…
Анна не ответила, а Женя, сохраняя внешнюю невозмутимость, внутренне напрягся.
— Жень, я тебе еще раз говорю — в мире очень много молодых девушек, с которыми ты будешь…
Когда Анна заговорила, он расслабился — слова про «молодого мужа» она вовсе не приняла в штыки. Может быть конечно дело было еще хуже — она могла и вовсе не обратить на них внимания.
— Ань, — прервал он ее.
— А?
— Ты ж директор.
— И?
— Никаких эмоций, элементарный анализ, статистика, так? Чем еще директора в суждениях пользуются?
— Еще достаточно всего. Ты говори, что хотел.
— Ну вот ответь, как директор — есть у меня вариант найти такую, чтобы была красивее, умнее и порядочнее тебя? И главное такую, с которой мне удастся пережить столько же, сколько у нас было с тобой?
Анна, помолчав немного, грустно улыбнулась.
— Еще кстати, немаловажная деталь — мне с тобой очень хорошо… ну, ты понимаешь, о чем я.
— Может просто пока статистического материала недостаточно набрал? — ровным голосом поинтересовалась Анна, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
Теперь настала очередь Жени откинуться на спину, уставившись в небо.
— Тебе мама говорила, наверное, что я когда из больницы вышел, погулял немного…
— Говорила.
— Так что нормально у меня со статистическим материалом. И могу сказать, что ни одной не встретил, кто могла хотя бы рядом с тобой рядом постоять.
— Да ладно, — отмахнулась Анна, в то же время глубине души чувствуя удовлетворение от слов Жени.
— Да ладно, — дернув щекой, передразнил он: — Может я не там искал, конечно, но мне или флегмы попадались вяленые как рыбы об лед, или если… ну, если в порядке все, так обычно слегка легкомысленны в поведении, да и не особо разборчивы…
— Может я тоже легкомысленна в поведении, — произнесла Анна, но Женя только громко фыркнул.
— Нет, ну ты же сказал, что я порядочная — вдруг ошибаешься?
— Да конечно, — Женя еще раз фыркнул, а после пояснил: — Когда видео то стремное появилось, неделю только тебя все и обсуждали, — Анна снова почувствовала, как щеки заливает румянцем, а Женя продолжал: — Много конечно завистников было, но много и было и тех, кто лично тебя знает — писали в комментариях к статьям, что ты очень хорошая.
— Кто такое писал? — заинтересовалась Анна — чтобы не расстраиваться, шумиху в сети городских сайтов она просто пропустила, чтобы нервы целее были.
— Не знаю я, в интернетах редко представляются. Писали те, кто знает тебя, может работали вместе… да и еще случайно получилось — я домой зашел, а там мать с отцом разговаривала, как раз насчет этого — что тебя грязью в местной газетенке поливали. Так мама в раж вошла, про тебя такого наговорила…
— Какого такого?
— Такого. Что такую прекрасную женщину как ты вряд ли можно где найти — ну, ты ж знаешь маму Лену, как она говорить может.
— Да уж, знаю, — улыбнулась Анна, вспомнив густую и глушащую все остальные звуки вокруг манеру говорить Елены.
Повисло долгое молчание. Оба лежали, глядя в подернутое перьями облаком неба. Анна лежала задумавшись, а Женя напрягшись в ожидании — и вдруг почувствовал, как Анна взяла его за руку. И почти сразу она приподнялась над ним — блестящие черные волосы упали ему на лицо, а качнувшаяся грудь задело плечо.
Глядя Жене в глаза сверху вниз, она тяжело вздохнула, так что он вновь почувствовал прикосновение тяжелой груди. Анна этого даже не заметила, погруженная в размышления. Женя ей нравился — притом так, что она даже сама себе не решалась признаться насколько велики границы ее симпатии. Но понимая, что отношения с ним вряд ли имеют шансы на успех, она думала сейчас, как лучше объяснить это ему. Лучшим вариантом, конечно, было сказать, что она не относится серьезно к его заявлениям — может даже с насмешкой — но духу и выдержки на такое ей явно не хватит. Анна задумалась, подбирая слова — уже зная, что и как скажет.
— Жень, допустим, ты мне нравишься… — начала она, но осеклась — Женя не выдержал и, извернувшись, аккуратно захватил губами ее сосок.
— Ай! — от неожиданности даже дернулась Анна, захваченная поцелуем врасплох, приподнимаясь. Женя потянулся за ней, пытаясь привлечь ее обратно, но вдруг взгляд Анны зацепился за что-то, а глаза мгновенно расширились. Женя резко повернулся — даже и не предполагая, что так могло удивить девушку.
Пока он, вскочив на ноги, махал руками, подпрыгивая и громко крича, Анна быстро одевалась — к берегу приближалась рыбацкая лодка. Длинная, деревянная и неказистая — широкая, с выгнутым длинным носом и уродующим плавные очертания квадратной рубкой; неопрятным и рваным тентом, растянутым почти на все судно. Лодка была живописно раскрашена — синий, желтый, зеленый цвета сплетались проплешинами стершейся на бортах краски и потеками ржавчины, а на носу висела взрезанная автомобильная шина. На лодке было несколько смуглых человек — выглядящих так же разнородно, как и сама лодка — цветастые футболки соседствовали с коричневыми хламидами, а бейсболки с конусовидными соломенными шляпами.
— Ань, позади держись, если что — сваливай, — произнес Женя, который уже сам, опомнившись, быстро впрыгнул в шорты и сейчас подходил к берегу.
Глава 38
Кампучия
Анна после слов Жени разволновалась — стараясь держаться позади, и думая о том, что остров необитаемый — и если что случится, кричи-не-кричи. Но рыбаки, несмотря на свой неприглядный вид, никакой враждебности не выказывали — смотрели с живыми эмоциями, среди которых преобладало любопытство.
Стоило лодке уткнуться форштевнем в песок, Женя поинтересовался у них, говорят ли они по-английски. Лишь один из них откликнулся, что-то пытаясь объяснять, коверкая слова. Но на практически на пальцах — жестами Анна с Женей смогли объяснить рыбакам, что их самолет потерпел крушение, что их тут пять человек, и что они оказались заложниками острова.