Вероника невнятно ойкнула, попыталась отстраниться, но рука держала ее хоть и мягко, но крепко. Андрей быстро выгнулся, перенеся вес тела на плечи и ступни, а второй рукой одним движением спустил с себя штаны вместе с трусами.
Вероника не рассчитывала на такое развитие событий. Уперевшись рукой в голое бедро, куцыми завитушками волос и молочной белизной напоминавшее куриные окорочка в витрине, она несколько мгновений раздумывала, а после вздохнула и согласилась с неизбежным для нее решением. Ведь иного варианта сблизиться с парнем у нее не было. Закрыв глаза, задерживая дыхание, девушка приоткрыла рот и поддалась мягкому нажиму.
Почувствовав снизу горячие, но неопытные губы, Андрей усмехнулся, покачав головой и периодически морщась от то и дело скользящих царапающих ощущений прикосновений зубов. По-прежнему держа руку на затылке Ники, направляя ее движения, он потянулся за сигаретами на торпеде и выудил одну из пачки.
— Эй-эй, зубами полегче, — прикуривая, все же не выдержал Андрей, когда неумелая, но старательная Ника царапнула его особо сильно.
Почти в тот момент, когда закончилась сигарета, приятно закончилось и действо. Для Андрея приятно — Вероника же попробовала отстраниться, даже замычала, пытаясь вырваться, но рука держала крепко.
Через пару секунд, расслабленно выдохнув, Андрей отпустил руку, а Вероника выпрямилась пружиной. Лицо ее, искривленное гримасой отвращения, которую она не в силах была скрыть, горело румянцем, девушка часто и глубоко дышала.
— Закури, — протянул ей парень дымящуюся сигарету, которую Ника прикончила за три затяжки.
— На, — только она выкинула окурок в окно, протянул он ей лимонад. И только когда девушка запрокинула голову, запивая произошедшее, парень снова выгнулся, натягивая штаны.
— Ты вообще огонь, — с удовлетворенной гримасой кивнул Андрей, прикуривая вторую сигарету — поморщившись от жжения в небе.
Вероника посидела немного, приходя в себя и борясь с эмоциями. Не так она представляла развитие событий — далеко не так, и сейчас была раздосадована на себя. И так было противно внутри, что ей уже не в силах было сыграть безудержное желание и раскрутить парня на секс, как она первоначально рассчитывала. Но отступать Вероника не собиралась.
— Андрей… — она кашлянула, не сразу справившись с голосом: — Андрей, скажи, ты хочешь денег заработать?
— Конечно хочу, — откинувшись в кресле, ответил Женя, жадно, и с удовольствием затягиваясь. — Много?
— Сто тысяч, — произнесла Вероника.
Парень после небольшой паузы открыл глаза, затянулся и медленно приподнявшись, посмотрел пассажирке в глаза.
— Что сделать надо?
— Надо одну бабу завалить, — голос Вероники даже не дрогнул.
— Хм, и я даже походу догадываюсь кого, — усмехнулся Чесноков и, отвернувшись в окно, вперился в редколесье невидящим взглядом.
— Да, ее. В квартире не вариант, у нас консьержка и видеонаблюдение, — торопливо заговорила Вероника, с трудом сохраняя ровный голос: — Можно будет или на даче, или на дороге по пути к ней. А еще лучше — и вовсе на кладбище, когда она на могилу к своему бывшему поедет. Там ей вообще можно пистолет к голове приставить — у нас дома есть, как раз от него остался, и будет типа самоубийство. Она по нему тоскует уже больше года, даже не мутит ни с кем с того времени… — последняя идея пришла девушке в голову только что, неожиданно, показавшись невероятно удачной и стройной. Ника от возбуждения даже стала меньше опасаться отрицательной реакции Андрея и возможных последствий.
Парень молчал, и Вероника начала понемногу нервничать.
— Андрей. Так ты как, согласен? Если нет, то этого разговора не было.
— У тебя есть сто тысяч? — обернулся он к девушке.
— Сейчас у меня есть тридцать. Не здесь, дома. Плюс ко всему, когда она… когда она покончит жизнь самоубийством… — при этих словах Нику изнутри окатило неожиданно приятной дрожью, сравнимой с эйфорией сексуального возбуждения: — Я достану деньги из ее заначек, у нее много. И ты понимаешь, наши отношения уже таковы, что мне нет смысла тебя обманывать, — последняя фраза была Вероникой придумана давно, она повторяла ее не один десяток раз, тренируя интонацию укрощенной, но все еще строптивой кошки. Правда, привкус во рту до сих пор стоял настолько мерзкий, что с интонацией совершенно не получилось.
— Тридцатка у тебя дома, да? — поинтересовался Андрей.
— Да.
— Хорошо. Значит так — с этого дня мы с тобой на людях больше не показываемся. Завтра или послезавтра у школы, на заднем дворе, под старым контейнером — который в землю почти врос, там еще «мусор 46» написано, возьмешь пакетик с симкой — там будет забит один номер, звони мне только на него. И нарисуй сейчас примерно, где могила этого бывшего, я съезжу, осмотрюсь.
— Окей, — посветлев лицом, кивнула Ника. От деловитости и собранности Чеснокова ее наполнили сплошь позитивные эмоции и предчувствие беспроигрышности мероприятия.
У Анны — Ника теперь даже про себя не называла ее матерью — были неплохие сбережения, и три квартиры — две в Городе, а одна в Петербурге, причем в центре — от Стаса досталась, и сейчас за нее ежемесячно приходила плата от съемщика. Плюс ко всему жизнь Анны была застрахована компанией где она работала на крупную сумму — так что ее смерть принесет очень неплохие дивиденды, которыми распоряжаться будет она, Вероника.
Если все получится. Нет, вернее, когда все получится.
— У тебя деньги есть? — вывел девушку из задумчивости голос Андрея.
— В смысле? — не поняла она.
— Деньги, на такси? До дома сейчас доехать?
— Ну да, есть, — чуть настороженно кивнула Ника.
— Я сейчас поеду тогда, а ты повазюкайся тут коленками по траве, локти тоже себе испачкай. На трассу выйдешь, машину поймаешь до дома. А домой когда приедешь, подружке своей расскажи по секрету, что я тебя трахнуть пытался, а ты отбрыкалась. Это для того, чтобы не думали, что мы общаемся. Поняла?
— Поняла, — немного рассеяно кивнула Ника, слегка обескураженная поворотом событий. — А мы еще увидимся? — вспомнила она о своей продуманной роли и потянулась, притягательно изогнувшись, заставив Андрея устремить на себя взгляд — все-таки девушкой она была очень красивой.
— Конечно, увидимся, — расплылся он в щербатой улыбке, окинув Нику взглядом с головы до ног.
Вероника была красивой. В ней чувствовалась стать, и она выгодно отличалась от остальных подруг Андрея.
— Ладно, я тогда пойду… вазюкаться, — удовлетворившись произведенным эффектом, кивнула Ника.
— Давай, на созвоне, — отвернулся Андрей, отрегулировав сиденье обратно и заводя машину. Когда закрытая Никой дверь хлопнула, он обернулся и под завывания коробки поехал на задней передаче обратно, в сторону трассы. Вдруг скрипнули тормоза, и Ника подобралась в ожидании. Но Андрей, не глядя на нее, достал с заднего сиденья спортивную сумку, и через водительское окно, полностью открытое, плюхнул ее на землю. Чуть погодя снова завыл двигатель, и белая восьмерка замелькала среди деревьев, удаляясь в сторону трассы.
— Урод, — скривилась Ника, как только машина исчезла из вида. Девушка сплюнула раз, другой. И еще несколько раз. А потом еще выговорилась вволю, вспоминая те ругательства, которые знала.
Локти и коленки она себе портить не стала — хотя в ее планах и было угрожать сообщением о попытке изнасилования со стороны Чеснокова. Но не сейчас, а тогда, когда ей будет удобно. Вот только сегодня он ее знатно прокинул — но ничего. Посмотрим еще, кто по итогу будет в шоколаде, — ощерилась Вероника, подхватывая с земли свою сумку.
Выместив ругательствами злость унижения, она зашагала по лесному проселку в сторону дороги, вынашивая планы мести, которая когда-нибудь состоится.