Однажды он, смеясь и обнимая ее после того, как она представила ему весьма точный анализ какой-то деловой операции, сказал:
— Черт возьми, если бы ты не была моей матерью, я немедленно женился бы на тебе. Никогда другая женщина не посмеет тебя тронуть.
И, подумать только, чего он ни сделал для Элизабет! Красивая игрушка, не более, конечно, невероятно талантливая, и в том-то и состояла ее притягательность для Тимоти. И эта бессердечная тварь окрутила его, заставила изменить завещание. А потом убила.
Теперь благословенное тепло согрело кровь, и Лоретта почувствовала, что ее охватывает сонливость. Она побрела назад, в постель, и медленно улеглась, натянув на себя толстое одеяло. Но ум ее продолжал работать, и мысли уносили назад, к одной жестокой сцене, свидетельницей которой она стала, но о которой никогда и никому не упоминала.
Тимоти, такой сильный и беспощадный, случалось, бывал низким, особенно по отношению к своей первой жене Эйлин. К нежной и слабой Эйлин. И совершенно бесхарактерной, если не бесхребетной. Он никогда и пальцем ее не тронул, пока она не родила ему двух сыновей. Но когда врачи сказали, что больше детей не будет, он ополчился на нее.
— На что ты годна, глупая корова?
Эйлин съеживалась, вздрагивала, стараясь укрыться от жалящих слов, а Лоретта, стоявшая за дверью с дюжиной красных роз в руке, как раз собиралась поставить их в вазу в коридоре.
— Боже, ты мне отвратительна, — заорал Тимоти. — Я бы убил тебя, глупая сучка, если бы мне сошло это с рук!
Нет, думала Лоретта, закрывая глаза, не буду об этом вспоминать. Но картина обступала ее помимо воли, и она слышала ужасные слова:
— Тимми, пожалуйста, я…
— Тимми! Боже, ты, тошнотворная шлюха! Ты портишь моих сыновей своим глупым сюсюканьем.
Послышался звук удара. Потом что-то похожее на хныканье и поскуливание.
— Я хочу, чтобы ты убралась отсюда. Эйлин. Я не хочу больше слышать твоего хныканья никогда! Не хочу видеть твоего лица! Никогда!
— Но, Тимм… Тимоти, я…
Снова звук удара, снова крик.
"Я должна была положить этому конец, — думала Лоретта. — Боже мой, я должна была остановить его!” Но тогда она не двинулась с места, потому что в эту минуту он закричал:
— Еще одно слово из твоей глупой пасти о моей матери и я сдеру с тебя шкуру, понятно? Ты недостойна жить с ней в одном доме.
Теперь в ней взмыла гордость, заставив ее удалиться, а розы были забыты. Ее сын, ее защитник. Он прав. Эйлин — бесполезная глупая женщина. Пусть Тимоти сам разбирается.
И он все поставил на места. Эйлин пришлось уехать в Испанию. После этого она могла видеть своих сыновей — Брэда и Трента — два раза в год. Пять лет спустя она умерла. И никто не знал — отчего.
Лоретта содрогнулась. Однажды вечером Тимоти упомянул о ее смерти между супом и вторым.
Потом появилась Шарлотта, и он женился на ней. И она родила Кэтрин. Но Шарлотта по крайней мере еще жива и жила, согласно последним данным Лоретты, в Лондоне. Она только раз получила известие от Шарлотты, после смерти Тимоти. В телеграмме было всего несколько слов: “КАКАЯ ЖАЛОСТЬ. ТОЧКА”. Лоретта ясно представляла, как глаза Шарлотты зажглись злорадным блеском.
А потом он встретил Элизабет. И она убила Тимоти.
Элизабет устала, она так устала, что все, чего ей хотелось — рухнуть в кровать и спать неделю. Поддерживаемая с флангов Адрианом и Коем, она нанесла неожиданные визиты трем крупнейшим базирующимся в Америке компаниям: текстильной компании в Атланте, компании по обработке дерева в Сиэтгле и в штаб-квартиру цепи бакалейных магазинов в Кливленде.
В своем защищенном и изолированном мирке на Парк-авеню она никогда не представляла, каковы масштабы ее власти. Теперь ей это известно. Мужчины — главы компаний узнавали ее, но не знали, как себя вести. Они оказывали ей постоянное и бесконечное внимание, но, как она скоро заметила, серьезные вопросы задавали Адриану или Кою. На заседании с президентом бакалейных магазинов Коппертона она непроизвольно хмыкнула, поняв, что это своего рода “ритуал добрых старых приятелей-мужчин”. Нелепо и смешно.
Очень скоро она заметила еще одно — на ответственных постах, дающих власть, очень мало женщин. В Атланте она встретила очень одаренную женщину, которая даже мечтать не смела о том, чтобы занять положение более высокое, чем менеджер по вопросам торговли. Элизабет улыбнулась. Она позаботится о Мелиссе Грейвз. Настанет момент, и президент компании, снисходительный идиот, вынужден будет удалиться.
Внезапно она почувствовала, что усталость прошла, и решительно направилась в свой кабинет. Да, подумала она, оглядывая его, — мое. Все следы пребывания здесь Тимоти исчезли. Она заново декорировала кабинет, и теперь он выглядел так, что сразу становилось ясно — комната принадлежит женщине. В глубине души Элизабет понимала, что каждое изменение вызвало бы отчаянное сопротивление Тимоти, даже ненависть, и он назвал бы ее бесполезной идиоткой.
Она села за красивый письменный стол Луи XVI и взяла трубку. Набрала известный только ей номер и начала диктовать.
Закончив диктовать, снова села в кресло и задумалась. Мелисса Грейвз реализует свои мечты. “И помогу ей я, женщина, обладающая властью”. Она ею обладала.
Она заснула, но мозг ее продолжал работать.
В следующую среду утром ровно в десять Элизабет восседала за круглым столом, предназначенным для конференций, в своем офисе. Кой и Адриан сидели лицом к ней. Через пятнадцать минут она зачитала свое решение.
— Послушайте, Элизабет, это несерьезно… — ошарашенно произнес Адриан.
Элизабет только терпеливо смотрела на Коя, желая выслушать мнение второго своего ведущего сотрудника.
— Да? — поощрила она его.
— Элизабет, эта женщина, как там ее? Грейвз?
Ведь у нее нет опыта, что она может видеть дальше следующего обеда для своего мужа. Ради Бога!
— Но разве она не менеджер по вопросам торговли? — спросила Элизабет, и голос ее звучал мягко.
— Да, но вдруг вот так, ни с того ни с сего, повысить ее в должности и сделать вице-президентом компании по вопросам торговли! Абсурд!
Элизабет улыбнулась ему. Бедный Кой ничего не знал! Она пригласила Мелиссу Грейвз в Нью-Йорк, та прилетела, и они встретились в частном порядке. Чего Элизабет только не наслушалась, когда женщина наконец поняла, что может ей доверять.
— Согласна, Кой…
— Ну, теперь мы можем перейти к другим вопросам. Ситуация в парижской штаб-квартире…
— Действительно, — мягко перебила его Элизабет. — Я согласна, что Мелисса Грейвз не годится в вице-президенты. Адриан, пожалуйста, просмотрите контракт с Пирсоном. Я хочу, чтобы вы расторгли его к концу месяца. Мелисса Грейвз займет его место.
Кой воззрился на нее. Рот его задергался, но он не мог произнести ни слова.
Элизабет сказала очень мягко:
— Кой, Мелисса Грейвз так талантлива, что оторопь берет. Ее затирали, потому что круговая порука “старых добрых друзей мужчин” все еще действует, особенно на юге.
— Вы не можете этого сделать!
Элизабет только улыбнулась ему, потом сказала самым милым тоном:
— Прошу прощения, Кой, но я могу поступать, как мне нравится. Вы еще не поняли?
По-видимому, нет, потому что он метнул отчаянный взгляд в сторону Адриана, ища у него поддержки.
Адриан, умудренный опытом, только пожал плечами.
— Почему бы вам не изучить ее личное дело, Кой? Думаю, вы очень удивитесь, когда ознакомитесь с ним, если у вас есть желание рассмотреть его объективно. А также стоит посмотреть, каковы результаты работы Пирсона за прошлый год. Если не ошибаюсь, именно вам принадлежат слова, что этот человек столь же способен к нововведениям, как кочан капусты. Вы сказали это Адриану, но я подслушала. Потом возвращайтесь и изложите мне ваше мнение.