— Нет, неизвестно. И, откровенно говоря, и не хочу знать. Больше не хочу. По правде говоря, я рад, что она все узнала. Мне осточертела эта двойная жизнь.
— Но у вас же была любовная связь. Разве нет? Разве эти отношения не доставляли вам удовольствия?
— А теперь мелкие женские пакости, да? Он пожал плечами.
— Ваше смирение и медоточивость вызвали у меня оторопь. Но теперь вы стали сами собой — маленькой себялюбивой сучкой.
— Замолчите! — Кэтрин вскочила со стула. — Вы, подонок, получили от нас три миллиона долларов!
— Да, и этого оказалось недостаточно.
— Так вот почему вы женитесь на богатой наследнице?
— Вы снова правы. Ну, теперь мы покончили с нашим делом?
Кэтрин тряхнула головой. Она проиграла, потому что выбрала неверный тон, не нашла подхода. Он ненавидит ее и всю ее семью, и она не могла осуждать его за это.
— Пожалуйста, — сказала она и дотронулась рукой до его плеча. — Элизабет.
Роуи смотрел сверху вниз на белую руку с красивыми, ухоженными ногтями.
— Мне нечего сказать об Элизабет.
— Пожалуйста, только один вопрос. Он молча смотрел на нее.
— Помню, однажды в доме у бабушки вы сказали, что считаете Элизабет невиновной. Вы думали, что она не убивала моего отца. Я должна знать, мистер Роуи Чалмерс, Роуи, вы действительно верили в то, что говорили? Вы действительно верили, что она не убивала отца?
Он продолжал смотреть на нее, но лицо его ничего не выражало. Она заметила, как по его левой щеке стекает струйка пота.
— Я должна знать!
Роуи ответил очень спокойным тоном:
— Да, я так сказал. И я действительно верил в то, что говорю.
— А теперь? — Кэтрин затаила дыхание.
— Теперь, — ответил он медленно. — По правде говоря, не знаю.
— Почему?
Он рассмеялся и отошел от нее. Указывая на дверь гимнастического зала, добавил:
— Это не ваше дело, мисс Карлтон. А теперь уходите. Ваши пять минут истекли.
— Да, — ответила Кэтрин. — Я ухожу. Благодарю вас.
Роуи, не двигаясь, смотрел ей вслед. Не Замечая, что делает, слегка потирал пальцами горло.
— Новая пациентка, доктор Хантер. Мисс Сэйра Эллиотт. Она не хочет говорить мне, почему настаивает на визите к вам.
— Она здесь?
— Да, доктор.
— Ладно. Я с ней побеседую. Пусть войдет, миссис Хайтауэр. “Всего на минуту”, — решил он. Ему не нужны новые пациенты. Их проблемы надоели ему, утомили. Он откровенно скучал. Дверь отворилась, и миссис Хайтауэр пропустила стройную молодую женщину среднего роста. Тонированные очки, коротко подстриженные волосы были черными и вьющимися.
Он поднялся с места:
— Мисс Эллиотт?
— Да. — Голос у нее был тихим и звучал беспомощно.
— Пожалуйста, сядьте.
Кэтрин села в удобное коричневое кожаное кресло напротив его письменного стола.
Она внимательно разглядывала его лицо, стараясь понять, узнал ли он ее, но, похоже, что нет.
Черный парик — неплохая идея. Выглядел он достаточно профессионально, а взгляд выражал некую смесь отрешенности и участия.
— Чем могу быть вам полезен, мисс Эллиотт?
— Я принимала некоторое время кокаин, несколько месяцев, а теперь испытываю трудности — никак не могу отвыкнуть.
Голос Кристиана звучал холодно, когда он наконец заговорил:
— Я не занимаюсь распространением наркотиков, мисс Эллиотт.
— Нет, — согласилась она поспешно, приподнимаясь в кресле. — Я ищу у вас помощи. Теперь я уже некоторое время не принимаю кокаин, но у меня все-таки осталась.., как бы это выразить? Некоторая психологическая зависимость. Я назвала бы это так. Можете вы мне помочь?
Посетительница была богато одета, и речь ее свидетельствовала о том, что она из богатой семьи — тут пахло “старыми деньгами”. И большими Довольно хорошенькая, но уж слишком худа, вне всякого сомнения, следствие увлечения кокаином. Кристиан хорошо разбирался в людях и редко ошибался в их оценке. О кокаине она сказала правду. Богатая маленькая девочка, которую подцепили на кокаиновый крючок. Он ломал голову, как выкурить ее из своего кабинета.
— Послушайте, мисс Эллиотт. Сейчас у меня больше пациентов, чем требуется, — я не в силах с ними справиться. Но я могу направить вас к одному из своих коллег, очень хорошему специалисту. Я думаю… — Внезапно он замолчал, внимательно вглядываясь в ее лицо. Оно исказилось, сморщилось, и по щекам покатились слезы.
— Мисс Эллиотт, я… Да, ну же.
Он протянул ей носовой платок.
Девушка сняла очки, и он увидел, что тушь с ее ресниц потекла. В этом было что-то милое и трогательное. “Нет, — твердо сказал он себе, — тебе она не нужна. Отправь ее к Мэтьюзу”.
Кэтрин промокнула глаза и увидела, что на носовом платке расплылись черные пятна.
— Простите — сказала она. — Я отдам в стирку и возвращу.
— Уверяю вас, это совершенно не важно. Можете оставить его себе.
— На нем ваши инициалы.
— Да.
— Пожалуйста, не выгоняйте меня, доктор Хантер. Мне сказали, что вы лучший доктор в Нью-Йорке. Пожалуйста, мне нужна помощь.
Господи, ей приходилось умолять человека, вызволившего Элизабет! Кэтрин чуть не задохнулась. Милостивые небеса! Как она его ненавидела!
Кристиан откинулся на спинку стула, поигрывая карандашом и наблюдая за нею. Шмыгает носом, как ребенок. И, кажется, она моложе, чем показалось вначале. Двадцать с небольшим, да, пожалуй, так.
— У вас кровоточит полость носа, — сказал он. На мгновение ему показалось, что это ее совсем добило. Потом она осторожно поднесла к носу платок.
— Через пару месяцев кровотечения прекратятся.
По крайней мере так должно быть. Он не имел представления, насколько далеко зашла ее кокаиномания.
— Я испортила ваш платок.
— Не имеет значения. Послушайте, мисс Эллиотт, право же, я не знаю, что я мог бы для вас сделать. Ведь вы сами знаете симптомы отлучения от кокаина. У вас есть еще затруднения со сном?
Она кивнула, и он заметил, что под глазами у нее круги.
— Я не должен ничего вам прописывать, чтобы наладить сон. С этим вы должны справиться сами. В основном вы знаете, что делать, и не должны отступать от своего решения “завязать”, есть поликлинические отделения для наркоманов.
— Я знаю, что я…
— Да?
— Моего друга уби.., арестовали несколько недель за то, что он занимался распространением наркотиков. Я просто не знаю, как мне теперь быть.
Она опустила голову. Кэтрин сознавала, что чуть было все не испортила. Конечно, доктор Кристиан Хантер читал о Чэде.
"Боже мой”, — думал он, глядя на эту достойную жалости молодую женщину. Вслух же сказал обыденным тоном:
— Я так понимаю, что он снабжал вас кокаином.
Она кивнула. Кристиан вздохнул.
— Очень хорошо, мисс Эллиотт, я согласен, что вам необходим собеседник, тот, кто слушал бы вас.
Он перелистал страницы своей регистрационной книги.
— Вы можете прийти, скажем, завтра в десять утра?
— Да, — ответила Кэтрин. — Могу. — И поднялась одновременно с ним. Они пожали друг другу руки.
— Благодарю вас, доктор Хантер.
Он наблюдал за нею, пока она выходила из его кабинета. И лицо его на мгновение затуманилось. Знакомая походка, или только кажется? Невозможно, ведь он никогда в жизни не видел ее. Итак, новая пациентка. Но ей не требуется много внимания или особое лечение — просто доброжелательный разговор. Его роль будет сродни роли исповедника, но трудно представить, что она способна выстаивать часами на коленях в церкви, замаливая грехи. Ну, ничего, он оценит потраченное на нее время в чудовищную сумму. Зазвонил телефон, он поднял трубку, и сердце его забилось учащенно — Элизабет.
— Я просто хотела сказать, что сегодня вечером немного запоздаю, Кристиан.
— А что, придется задержаться на работе? Он услышал ее вздох:
— Да, большей частью мне это нравится, если, конечно, не вынуждает отказываться от других приятных занятий.
Приятных, только приятных, о любви здесь речь не шла. Ничего, он не будет ее торопить. Ее злополучные отношения с Роуи Чалмерсом и то, что из этого получилось, сделали ее особенно уязвимой и настороженной. Но она изменилась, и он не был настолько слеп, чтобы не видеть этого, хотя Элизабет и старалась скрыть от него новоявленную, а иногда и пугающую жестокость.