— Не особенно. Мне уже двадцать девять.
— Осмелюсь возразить, что в пятистах компаниях “Форчун” найдется очень мало исполнительных директоров вашего возраста.
— Если только они не унаследовали этот пост.
— Да, — ответил он, — если пост не поднесли им на тарелочке.
— Мне не поднесли его на тарелочке, мистер Харли.
Он не мог удержаться от замечания:
— Три года — это не столь уж большая плата.
— А я все думала, — отозвалась Элизабет, — как долго вы сможете держать в узде свою ненависть.
— Неужели я выгляжу таким свирепым? Эй, официант. Что бы вы посоветовали заказать, миссис Карлтон?
К своему удивлению, Джонатан, который вовсе не был поклонником мексиканской кухни, нашел буррито [25] восхитительным. Улыбаясь, он признался Элизабет, что с удовольствием заказал бы дюжину огромных буррито.
Приступив к салату тако [26], Элизабет размышляла, что ей так и не удалось поставить его на место. Скользкий тип — настоящий мастер в своем роде.
Через минуту Джонатан заговорил:
— Почему вы решили завладеть моей компанией, миссис Карлтон?
— Вы были не первым в моем списке, — ответила она, — но у меня возникли затруднения. Да, пожалуй, их можно назвать затруднениями, и они были вызваны моей наивностью. Потом я узнала о вашей компании, точнее сказать, моя административная группа обратила на нее внимание. Мне нравится не только ее местоположение, но и солидность ваших операций.
— Если бы я не.., оскорбил вас, а просто отказал, могу я спросить, как бы вы поступили?
— Перекупила бы ваш заем.
— А если бы я не одолжил деньги в банке и этого займа не существовало? Она пожала плечами.
— Я нашла бы другой способ. Как вам должно быть прекрасно известно, мистер Харли, давление можно проявить на разных уровнях и в разных сферах.
— Верно. И, значит, никто, будучи в здравом уме, не осмеливается вам перечить?
— Вы признаете, что вы сумасшедший, мистер Харли? Что вели себя, как кретин?
— Туше, — ответил он. — Могу я спросить, почему вы не вернулись к концертной деятельности?
Или вы не исключаете такой возможности в будущем?
Он заметил, что она притихла, — вилка с едой застыла в воздухе над тарелкой. “Ах, нервы”, — подумал он.
— Я еще не решила.
Элизабет осторожно положила вилку рядом со своей тарелкой.
— Вы снова подначиваете меня, мистер Харли. Вы ведь не глупец и прекрасно понимаете, почему я не могу вернуться к концертной деятельности и сейчас, и, видимо, еще долгое время.
Внезапно без всякого предупреждения сверкнула вспышка, и послышалось стрекотание камеры.
Джонатан повернулся на стуле и увидел ухмыляющееся лицо репортера.
— Что за черт, — закричал он, поднимаясь.
— Нет, — успокоила Элизабет, дотрагиваясь до его руки. — Нет нужды вмешиваться самому. — И тут же позвала:
— Хосе!
Метрдотель тотчас появился. Быстро пошептался с Элизабет и так же безмолвно исчез.
— В чем дело?
— Этот несчастный репортеришка сейчас исчезнет, а с его пленкой произойдет маленькая неприятность. Так сказать, прискорбный инцидент.
Джонатан молча смотрел на нее.
— Видите ли, — Элизабет готова была расхохотаться, настолько неподдельно выглядело его изумление, — у нас с Хосе соглашение. Он обеспечивает мне защиту от нескромных глаз, а я, разумеется, плачу ему взаимностью.
— И гориллы вашего Хосе переломают парню ноги? Или это ваши гориллы?
— Не притворяйтесь слабоумным, мистер Харли.
— Леди, вы чертовски крутая, да? Мастерица издеваться над людьми?
— Учусь.
— Никогда не слышал вашей игры на фортепьяно, — сказал он, и она изумленно замигала при столь крутом повороте в разговоре.
— Вы не знаток классической музыки? И не любитель?
— Как раз любитель, но никогда не попадал на ваши концерты. Ваш покойный муж, кажется, закупил для вас компанию звукозаписи, да?
— Нет, это не так. Компания уже была у него, правда, они специализировались по “кантри и вестерн”. Это не особенно большой концерн, пока еще у меня не было случая познакомиться с ее руководством.
— Я полагаю, вам потребовалось бы не меньше года, чтобы познакомиться с руководством всех ваших компаний.
— Да уж по крайней мере, — согласилась она, едва заметно улыбнувшись. В голосе Харли она уловила нечто, похожее одновременно на осуждение и горечь.
— Думаю, у меня нет шанса заинтересовать вас другой компанией?
— Ни малейшего. Но я не сомневаюсь, что вы уже просчитали все возможные пути отступления, верно, мистер Харли?
— А вы бы этого не сделали на моем месте? Она кивнула.
— Конечно. Но вы должны понять — у меня целый штат людей, занимающихся исключительно стратегическим планированием. Нет ничего, повторяю, ничего, что вы могли бы предложить и о чем бы они уже не подумали.
Он смотрел на нее с таким выражением, будто отказывался согласиться. Потом только пожал плечами со скучающим видом.
Ленч прошел совсем не так, как хотелось Джонатану, но, собственно говоря, он и не строил каких-то особых планов. Просто считал, что у него есть шанс договориться. Все-таки она в прошлом музыкант, а не просто женщина-магнат, “железная леди”. Но Элизабет Карлтон оказалась и несговорчивой, и жесткой. С отсутствующим видом он размышлял, убила ли она Тимоти Карлтона.
— Кое в чем я ошиблась, — заговорила она через некоторое время.
— Ну что вы!
— Сарказм неуместен. Ваша секретарша. Кажется, ее имя Мидж?
— Верно, — ответил он, и Элизабет почувствовала, что он весь сжался.
— Я ищу способных, талантливых женщин. Как вы думаете, она бы заинтересовалась более перспективным местом? Конечно, после того, как наши с вами дела будут закончены.
— Она предана мне. Но все же не стесняйтесь — спросите.
— Именно преданность и произвела на меня впечатление. И поначалу ввела в заблуждение относительно ваших отношений. А теперь, мистер Харли, не пора ли возвращаться? Вам ведь надо еще успеть на самолет? И позвольте мне заплатить за обед. Считайте, что барракуда подкармливает золотую рыбку.., по крайней мере сегодня.
Глава 16
Часом позже Элизабет сидела одна в своем офисе и мысленно снова прокручивала обед в обществе Джонатана Харли. По словам Адриана, Харли скользкая личность. Похоже на правду. В какой-то момент ей показалось, что он не прочь извиниться за свое поведение в Филадельфии, но уже в следующую минуту она испытала желание двинуть его кулаком в физиономию. Опасный противник. И эти прощальные слова, когда он помогал ей сесть в такси:
— Почему вы не хотели, чтобы фотограф заполучил свой снимок? В конце концов в этом нет ничего особенного.
Она одарила его холодной, насмешливой улыбкой.
— Вы, мистер Харли, конечно, не захотите прослыть последним на счету Элизабет Карлтон?
Он отвесил ей насмешливый поклон и отступил назад.
Опасный тип.
Но она его прищучила, о, да, прищучила.
Интересно, подпишет ли он соглашение и пришлет ли его ей. Лучше было бы для него, если бы он это сделал.
— О, я уверен, так оно и случится, — говорил Адриан несколькими минутами позже. — Надеюсь, он больше не будет пытаться подъезжать к вам.
— Он не настолько глуп.
— Похоже, вы пришли к некоему соглашению о перемирии?
— Если только понимать это в самом широком смысле. Однако он уже так не отбрыкивается. И у него нет выбора. Если он попытается сделать еще один заем, пусть даже за границей, мы сразу же узнаем об этом и примем соответствующие меры.
— Вы хотите сказать, что надо установить слежку?
— Конечно. Начиная с сегодняшнего дня и с той самой минуты, как он сойдет с самолета в Филадельфии. И знаете, что еще? Я не чувствую за собой никакой вины. Как вы мне уже говорили и как я постоянно твержу себе, это бизнес в чистом виде.