— Не, не получится, — говорит тощий пацан, шмыгает носом. Рекс — самородок, юный гений, и он понимает в технике в десять раз больше, чем Ви. — Чип охуенный, не спорю. Но твоя старенькая дека таких «демонов» не потянет, тут надо новую ставить… Если хочешь, могу подсказать пару вариантов.
Ви прикидывает быстро, во сколько ей влетит и кибердека, и перенос всех нынешних «демонов», и установка… Выходит прилично, и она обреченно качает головой, успокаивая юное дарование:
— Дай мне немного времени подумать, окей? Но на всякий случай не забывай эту мысль.
Конечно, Ви не бедствует, не побирается, но она, сука, планирует бюджет и понимает, что незапланированные траты ей сейчас нахер не нужны. Тем более, что часть средств приходится отстегивать Виктору, чтобы тот доставал ей таблетки — тот, конечно, любит ее бесконечно, но разорять Вика она не хочет, ну нахуй быть такой неблагодарной в конце своей жалкой жизни.
Немного расстроенная, Ви медленно бредет по вечернему городу. Почти промаргивает подсветившийся зеленым пешеходный переход — так и стояла бы, пялясь на него, если бы кто-то сердито не пихнул ее в спину, заставив пролететь несколько шагов.
Можно загнать чип кому-нибудь, у нее есть контакты, пара намеченных покупателей, однако Ви жалко расставаться с такой игрушкой. Прекрасный «демон», который начисто срубал бы противников, не разжившихся защитой от взлома; отправляется за пару миллисекунд…
— Я могу попробовать, — говорит вдруг Джонни, появляясь рядом так неожиданно, что Ви чуть в него не врезается.
— Попробовать что? — огрызается она. — Не лезть мне под ноги, когда я иду?
— Использовать тот код, Ви, — серьезно говорит он. — Пока пацаненок смотрел настройки, я успел… обработать данные.
Вообще-то это звучит искусительно, и Ви останавливается на углу улицы, чтобы перекурить и обдумать эту мысль хорошенько. Зачем ей новая дека, когда у нее в голове застрял мощнейший биочип, настолько крутой, что начисто стирает ее личность, перезаписывая Сильверхенда? Джонни ворчит, как и всегда, цепляясь за эту мысль.
До этого эксперименты Джонни ограничивались тем, чтобы отрубить сеть противнику или подсветить какую-нибудь электронику сканерами в глазах, подсказывая Ви, куда лучше двигаться, однако он не пробовал себя в бою. Эта мысль странно щекочет нервы. Давать такую власть в руки психопату и террористу — ты с ума сошла, Валери? Хочешь, чтобы город наебнулся поскорее?
Но что ей за разница, если она все равно погибает? Против нее Джонни «демонов» не использует.
— Ладно, идем, у меня есть одно дельце, — рычит Ви, злая и обнадеженная одновременно.
***
Мальстремовец умирает страшно. Ви стоит, пялится на него, почти подставляясь под очередь другого, засевшего где-то справа. А потом слышит сдавленный вскрик, бульканье глотки, из которой хлынула кровь. Крови слишком много. Импланты накаляются добела, пахнет жареным человеческим мясом. Покачиваясь, Ви приваливается к стене, ее тянет блевать, но оглушенный ужасом организм просто не реагирует.
Она быстро проверяет, ее ли это руки. Не перехватили ли у нее управление. Но руки слушаются… только дрожат. Всхлипывая, Ви обнимает себя, покачивается.
Это была ошибка. Одна большая ошибка.
Ви стоит на заброшенной заправке, а вокруг нее пять выжженных трупов.
Да, ей нужно было их убить, потому что уебки увели какую-то милую девочку в свою стремную секту — обычный такой заказ от безутешных родителей. Но вряд ли те представляли, что Ви превратит все в такой кошмар. Они превратят… У Ви перехватывает дыхание, когда она понимает, что не слышит больше Джонни, он пропадает куда-то… Как в тот раз, когда они взрывали станцию и вокруг ебануло напряжением.
— Я здесь, — его голос звучит как будто издалека. Усилием воли Джонни собирается из вихря синих пикселей, кое-как поддерживает человеческий вид, но изнанка голограммы слишком явно видна. — Это отнимает много сил, биочип перегревается, — быстро говорит он. — Я не… думаю, надо было меньше…
Он пропадает, не успевает восстановиться, и Ви чувствует, как ей плохеет. Пять «демонов» за минуту — противники даже не успели понять, что происходит; только один из них схватился за оружие, отползая прочь, пока остальные мучительно умирали. Джонни не позволил ему задеть Ви…
— Никогда больше так не делай, — просит она срывающимся голосом; хочется истерически закричать.
— Почему?
Вопрос такой удивленный, искренний; Джонни присаживается рядом с ней, сползшей на землю. Во взгляде мешаются бешеный восторг от того, что он только что сотворил, и болезненная обида — за то, что ему не позволено устроить более страшное. Потому что человеческое тело такого попросту не выдержит.
— Я не позволю никому тебя задеть, — клянется Джонни. — Каждый, кто поднимет на тебя оружие, сдохнет в адских муках. Представь, что мы могли бы войти в ебаную Арасака-тауэр и…
— И на сколько тебя хватит, на минуту? Потом нас расстреляют на месте, — злится Ви.
— Я способен на большее.
— А не хочу узнавать… насколько большее, — шипит Ви. — Пожалуйста. Я не могу заставить тебя забыть этот код, но… Только в крайних случаях.
Он похож на демона: хищное лицо, губы, искривленные бешеной ухмылкой, горящие диким огнем глаза. Но Джонни почему-то прислушивается к ней, кивает. Возможно, Ви выглядит слишком отчаявшейся; грызет сухие потрескавшиеся губы, вздрагивает. Ей кажется, что она чувствует накалившийся в ее затылке биочип.
— Не хочешь повергнуть весь гребаный мир к нашим ногам?
— Никто не должен обладать такой силой… — убежденно твердит Ви.
— Что ж… я и есть «никто». Мертвец, призрак. Демон.
— Я не хочу так! — вскрикивает Ви. — Ты же знаешь, что я думаю про все это! Это нечестная драка!
— Ты слишком много говоришь о рыцарстве для девчонки, которая промышляет убийствами.
Они могут ругаться бесконечно, но это не похоже на обычные их споры. Ви боится себе признаться, что где-то в глубине души опасается Джонни — впервые она видит его тем же самым человеком, что разъебал в клочья арасачью башню и унес жизни тысяч людей. Она знает Сильверхенда-музыканта, опьяненного музыкой, знает просто Джонни — ее несносного друга, почти что брата. Но этот его лик она видит впервые.
— Не бойся, Ви, я тебя никогда не трону, — обещает он. — Но если кто-то будет тебе угрожать, я их уничтожу. Выжгу дотла.
Ви обреченно кивает. Ангел-хранитель, как же.
Скорее — адское отродье, и она всегда это знала.
========== 20. пламя ==========
Сначала это даже пиздец как весело, серьезно. Отвлечься от заказов, которые неизбежно скатываются в кровавое месиво, и пойти сжигать какое-то музыкальное оборудование девчачьей группы, о которой Ви даже толком не слышала, но на которую адски злится Керри? Дайте два! И Джонни тоже охуенно, этот придурок умудряется напоследок блеснуть глитчами прямо перед машиной, прежде чем та налетит на расставленные ежи, и Ви бессильно закатывает глаза и не может сдержать улыбку. Она окружена идиотами, и ей здесь нравится.
Второй раз Ви уже настораживается — примерно в тот момент, когда им с Кером приходится вплавь спасаться с тонущей горящей яхты блядского Ковачека. Во-первых, Ви жалко посудину, которая стоит дороже, чем вся ее жизнь… во-вторых, она понимает Керри, которому надо было как следует что-нибудь разъебать, но даже Ви в таком состоянии избирает более безопасные пути. Например, отстрелить кому-нибудь лицо.
— Твой Керри — он что, пироман? — вздыхает Ви, когда они с Джонни дружно охуевают, сидя на заправке с нехитрым завтраком из растворимой лапшички. На вкус — та еще химозная дрянь.