Китти отхлебнула пива из кружки Шмитца, тем самым подтверждая полное понимание.
«Так или иначе, – продолжал Алликстер, – когда я заметил все эти предметы явно земного происхождения, я подумал: не может быть, чтобы между плагами и землей не было никакого сообщения! Но при этом передача информации должна была быть односторонней, потому что я никогда не видел на Земле никаких длинноносых желтокожих плагов.
А потом я вспомнил шефа. Шеф выглядел точно так же, как дохлый механик – ну, может быть, чуть поживее. Мне пришлось здорово пошевелить мозгами. Я вспомнил и другие странности. Вычислительная машина сообщила, что ее схемы, защищавшие плагов, перегорели, и теперь она убивала плагов, принимая их за вредителей. И тогда я все понял».
«Что ты понял?» – спросил Шмитц.
«Плаги хотели, чтобы я отрегулировал магистраль, ведущую на планету с фиолетовым небом – не знаю, как она называется. Нисколько не удивлюсь, если окажется, что они эксплуатируют множество таких миров, оснащая их глобальными машинами, извлекающими все, что в этих мирах есть ценного и полезного, и отправляют продукцию на Плаг… Плаги… – дьявол, никак не могу произнести это название! Плагигонсток! Так называется их родная планета.
Так вот, свихнувшаяся машина теперь убивала плагов, как только они появлялись на той планете. Поэтому они решили послать туда механика другого происхождения, способного починить компьютер и отрегулировать магистраль. Выбрали меня».
«Похоже на то, что им не оставалось ничего лучшего», – прорычал бармен Бык.
Алликстер развел руками: «А что они могли потерять? Я мог починить машину – или машина могла меня прикончить. У плагов была, конечно, возможность отправить к этой планете боевой звездолет и разбомбить вычислительный центр – но таким образом они пожертвовали бы дорогостоящим имуществом. Поэтому они связались со своим агентом на Земле – с шефом – и поручили ему отправить на фтористую планету лучшего механика, способного починить компьютер, снабдив его всем необходимым для выполнения этой задачи».
Шмитц задумчиво поднял кружку, обнаружил, что она пуста, и покосился на Китти, взбивавшую прическу перед отражением в зеркале за стойкой: «Бык, налей-ка мне еще пива. Сдается мне, Скотти, что шеф мог бы по меньшей мере намекнуть на ожидающие тебя опасности».
«Ага, чтобы я тут же вернулся к нему в кабинет в сопровождении межпланетной полиции? Ни в коем случае! Он рассчитывал на то, что я починю машину, вернусь и буду вспоминать об этом приключении, как об из ряда вон выходящей ошибке».
Барнард спросил: «А откуда ты узнал код, с помощью которого шеф пытался сбежать?»
Алликстер понимающе поднял густые черные брови: «Видишь ли… после того, как я заметил все это оборудование земного происхождения, валявшееся у черта на куличках, я решил проверить, не ошибся ли я, не сделал ли я слишком поспешные выводы. Может быть, я просто не знал, что у нас есть магистраль, ведущая к этой колонии плагов? Поэтому я попросил машину сообщить мне код планеты.
Машина его сообщила – и я убедился в том, что такой адрес не мог использоваться на Земле. Потому что он был закодирован в единицах измерения плагов, таких адресов просто нет в наших списках. Судя по всему, плаги самостоятельно изобрели и сконструировали собственную сеть магистралей, после чего каким-то образом обнаружили нашу сеть. Их агент тайно внедрился на Землю и стал начальником ремонтной бригады Терминала. Вполне возможно, что здесь ошиваются еще какие-нибудь агенты плагов».
«И все-таки одного я не могу понять, – признался Барнард. – Каким образом шеф дышал в земной атмосфере? Ведь в нашем воздухе он должен был задохнуться!»
Перед тем, как ответить, Алликстер опорожнил кружку. Бык схватил ее, подставил под кран, наполнил до краев пенистым пивом и подвинул обратно. Алликстер сказал: «Помнишь шрам у шефа на шее?»
«Помню, как же! Уродливая отметина. Как будто ему чуть не отрубили голову длинным ножом».
«Это не шрам. У него под кожей дыхательная трубка, вставленная в горло. По этой трубке к нему в организм подавался фтор, а выдыхаемые фтористоводородные пары поглощались специальным фильтром. Не думаю, что кислородная атмосфера могла нанести ему серьезный ущерб, но она ему, конечно, не нравилась».
Шмитц покачал головой: «Представляю, как у него свербело в горле!»
Барнард рассмеялся: «Помнишь, ты предложил ему однажды корявую черную тосканскую сигару?»
«Да уж! – расцвел Шмитц. – Он сказал, что не понимает, как такое можно курить и не сдохнуть».
«Ему не нужен был такой объем воздуха, какой требуется человеку, – заметил Алликстер. – Небольшого баллончика со сжатым фтором ему хватало надолго. Конечно, возникала неизбежная утечка через нос и рот…»