В коридоре к нему присоединился Сэм Шмитц: «Карр за пультом управления. Он отправит тебя по откорректированному адресу…»
Перед ними отодвинулась дверь с табличкой «ОПАСНО! ВХОД ЗАПРЕЩЕН!» Они зашли в длинный центральный зал депо, наполненный звуками, деловитым движением, пылью и, что становилось заметно в первую очередь, сотнями странных запахов – пряных, бальзамических и зловонных – исходивших от тысяч инопланетных товаров, поступавших по ближайшему конвейеру.
Светящийся потолок наполнял депо холодным белым сиянием, изгонявшим любые тени. Этот свет не слепил, но в то же время не позволял ничему ускользнуть от внимания – контролеры замечали мельчайшие детали каждой партии продукции, ползущей по ленте конвейера. Стены были выкрашены от потолка до пола широкими полосами различных цветов, обозначавшими отсеки, где временно ожидали маршрутизации штабели грузов.
Узкий помост со стеклянными ограждениями разделял депо надвое по всей длине зала. От этого помоста к конвейерам и обратно сновали служащие в голубых и белых халатах, проверявшие поступающие грузы в ближнем конце зала и отправляемые – в дальнем конце: корзины, мешки, ящики, тюки, баллоны, лотки, стеллажи и контейнеры.
Механическое оборудование, слитки металлов и обработанные металлические компоненты, партии земных овощей и фруктов отправляли в колонии, на инопланетные фермы и рудники. Прибывали другие грузы – неземные экзотические товары, привлекавшие интерес и возбуждавшие аппетит изощренных эстетов Парижа, Лондона, Бенареса, Сахара-Сити – в том числе цистерны с минеральной водой, дубовые бочки виски, зеленые бутыли вина.
Секции сборных домов, аэромобили и автомобили, скоростные катера для любителей носиться сломя голову по озерам в нагорьях Танагры; ценные породы твердого дерева, пестрящие внутренними узорами насыщенных оттенков, из болот покрытых джунглями планет; руда и камень, минералы и кристаллы, разноцветное стекло и песок – все это либо приближалось по конвейеру к началу депо, либо перемещалось к дальнему концу зала, исчезая за одной из двух завес, темно-коричневых с золотистым отливом, пронизанных мерцающими сполохами света.
В прозрачной кабинке на возвышении перед завесой, в самом конце отгрузочного конвейера, сидел грузный блондин, яростно жующий мятную резинку. Нырнув под импортный конвейер, Алликстер и Шмитц поднялись на центральный помост для служащих и проехали по экспортному конвейеру к кабинке оператора.
Карр потянул на себя рычаг; конвейер плавно остановился: «Готовы?»
«Всегда готовы!» – радостно заявил Шмитц и вскочил в кабинку. Тем временем Алликстер стоял и угрюмо поглядывал на завесу. «Как дела у жены? – поинтересовался Шмитц. – Говорят, у нее случилось кожное воспаление из-за чего-то, что ты привез на одежде».
«Она в порядке, – отозвался Карр. – Всего лишь аллергия из-за пуха капока из системы Денеба Кайтоса. Что ж, посмотрим… нужно настроить ваш фальшивый код. Эй, Скотти! – позвал он, повернувшись к стоявшему внизу Алликстеру, – Ты составил завещание? Потому что отправляться по этому адресу – все равно, что прыгнуть с самолета, зажимая нос и надеясь, что упадешь в воду».
Алликстер беззаботно махнул рукой: «Все, как обычно, Карр, не суетись. Займись настройкой – я хотел бы вернуться до наступления темноты».
Карр покачал головой, выражая горестное восхищение: «Тебе за это платят тысячу франков – назвался груздем, полезай в кузов. Мне приходилось видеть, что выползает из магистралей, когда случается расхождение по фазе. Фанерные панели выглядят, как марлевые носовые платки, а от турбинной мешалки остается забавная кучка ржавчины».
Алликстер нервно оскалился и сжал кулаки так, что щелкнули костяшки пальцев.
«Ну вот и все!» – объявил Карр. На пульте управления зажглась красная лампочка; она задумчиво помигала, приобрела дымчато-оранжевый оттенок и, наконец, стала ярко-белой: «Есть контакт!»
Шмитц перегнулся через ограждение кабинки: «Давай, Алликстер, вперед!»