«Мощное излучение! – подумал Алликстер. – Если оно радиоактивно, мне пора смываться!»
Толкая перед собой автопереводчик, он поспешил к краю площадки и приготовился спрыгнуть на черно-серую поверхность, темневшую в полуметре под площадкой. Туземцы все еще горбились у него за спиной, как гладкие мягкие кочки, прикрытые веерами перьев.
Приятель встрепенулся, поднял голову, увидел Алликстера и поспешил к нему на коротких гибких ножках, испуская настойчивые пересвисты. Алликстер включил семантический анализатор.
«Опасность, опасность! Плохо, глубоко, смерть!» – произнес автопереводчик с безмятежным спокойствием, в сложившихся обстоятельствах прозвучавшим издевательски.
Алликстер отпрянул от края площадки. Приятель остановился рядом и сбросил с площадки кусок бетона. Обломок поднял пушистое облачко пыли и тут же провалился. Алликстер моргнул.
«Еще мгновение – и в ту же преисподнюю погрузился бы Скотти Алликстер!» – подумал он. Равнина вокруг площадки была океаном пепла – мягкого пушистого пепла. Теперь он видел плоский серый ландшафт новыми глазами: взорвавшиеся цилиндры поднимались из пепла подобно островам. Алликстер пожал плечами. Все это превосходило его понимание. Ему привелось встречаться с людьми, лишившимися рассудка, потому что они пытались разобраться в парадоксах и странностях далеких неземных станций.
Ему пришла в голову неожиданная мысль. Он обвел глазами окружность желтовато-белой площадки. Она выглядела, как плот в сером море, плот с медленно вращающимся туманным цилиндром посередине. Каким образом сюда попали аборигены? Неужели они тоже прибыли сюда через золотисто-коричневый цилиндр из другого мира?
Мягкие пальцы Приятеля потянули его за рукав. Приятель запищал подмышками, ловко приподнимая и опуская плечи. Автопереводчик произнес: «Отсюда. Идти. Проводить к большой машине».
Алликстер с надеждой сказал: «Хотеть машину наружу. Хотеть идти отсюда обратно. Проводить к машине наружу».
Приятель продолжал пищать и свистеть: «Идти – следовать. Труп друга в большой машине. Большая машина разрушать друг. Большая машина хотеть друг. Идти – следовать. Строить большая машина».
Алликстер подумал, что следовать за Приятелем в любом случае было лучше, чем вечно оставаться на площадке.
Приятель нашел на площадке нечто вроде вентиляционной решетки, с трудом приподнял ее, отодвинул в сторону и стал спускаться по крутой лестницу. Толкая перед собой прыгающий по ступеням автопереводчик, Алликстер спустился за туземцем.
Лестница превратилась в темный коридор. Алликстер включил головной фонарь и увидел впереди пару золотисто-коричневых завес: «входная» слегка отличалась от «выходной» оттенком мерцания.
Приятель шагнул через выходную завесу и пропал. Пока Алликстер колебался, Приятель вынырнул из входной завесы и, призывая Алликстера вопросительно-настойчивыми жестами, снова исчез за выходной завесой.
Алликстер вздохнул. Толкая перед собой автопереводчик, он шагнул вперед.
III
Алликстер стоял в широком коридоре, выложенном плиткой из белого стекловидного материала. Спешивший впереди Приятель проскользнул под высокой остроконечной аркой, напоминавшей архитектуру романского стиля. Алликстер последовал за ним и оказался в павильоне под открытым небом. Пол павильона был выложен той же стекловидной плиткой – квадратами примерно полуметровой ширины. Здесь не было никакой мебели, никаких приборов или приспособлений. По периметру на трубчатых опорах держались непропорционально громоздкие треугольные фронтоны – Алликстер испуганно остановился; ему казалось, что все это сооружение вот-вот обрушится к его ногам.
Он осторожно вышел на середину павильона, чувствуя под ногами характерную дрожь – где-то внизу работало мощное механическое оборудование. Алликстер снова опасливо оценил устойчивость трубчатых опор; его нисколько не успокоил тот факт, что они вибрировали и покачивались. Приятель, по всей видимости, не обращал внимания на угрожающее состояние сооружения. Алликстер осторожно приблизился к краю павильона, каждую секунду ожидая, что едва сохраняющий равновесие фронтон обвалится ему на голову.
Окружающая местность существенно отличалась от серой равнины, покрытой бездонным пеплом. Здесь открывался настолько же странный неземной вид, не лишенный, однако, некоего зловещего очарования. Между двумя пологими холмами пролегла длинная сумрачная долина. В трех или четырех километрах от павильона, в ложбине, блестело ровное, как стекло, озеро – в его зеркальной поверхности отражалась россыпь разноцветных звезд.