Она откинулась в кресле и пробежалась пальцами по вискам. На ощупь ее кожа была словно покрыта песком и маслом, будто это именно она носилась среди дыма и хаоса над Нар Шаддаа, а не наблюдала за происходящим на экранах одной из камер безопасности, к которым ей удалось подключиться.
Она не чувствовала себя чистой в течение уже многих недель…
От голоса Старкиллера она едва не выпрыгнула из своей кожи. Она думала, он уже давно ушел.
– Хорошая работа, Юнона, – сказал он. – Я оставляю ПРОКСИ здесь помочь тебе просмотреть контрольный список.
– Спасибо, но я… – к тому времени, когда она развернула свое кресло, в кабине уже никого не было, кроме нее и дроида. ПРОКСИ смотрел на нее немигающими фоторецепторами. Она не хотела признавать, что он заставлял ее немного нервничать, поэтому тепло улыбнулась и поднялась из кресла.
– Хорошо, давай разберемся с этим. Мне необходимо написать рапорт, прежде чем думать о каком-либо отдыхе – даже если никто другой, кроме меня, его не прочитает…
ПРОКСИ вел себя как квалифицированный и ненавязчивый сотрудник. Он следовал инструкциям, проявлял инициативу, и показывал прекрасную способность не вставать у нее на пути. Это было больше того, что она смогла бы сказать о половине реальных людей, с которыми ей довелось работать после окончания Имперской Академии на Корулаге. Вместе они проверили корабль за рекордное время, отметив только несколько мелких углеродистых отметин на его левом борту и бластерный ожог около кормового датчика, который был так ослаблен щитами, что едва смог бы поджарить яйцо.
Когда они закончили, она отпустила дроида, сказав ему принять масляную ванну или что он там делает для расслабления, а потом отправилась в свою казарму работать над рапортом о миссии, решительно намереваясь его написать.
Это отчасти было правдой. Она действительно должна была подробно доложить Лорду Вейдеру, так же как делала это на каждой миссии, которую выполняла для него. Суть была в том, что ей не обязательно это было делать сразу же. Отчет мог подождать стандартные час или два, или даже до следующего утра. Что-то еще было у нее на уме, нечто более важное, что не могло более ждать.
– А что насчет психологической характеристики? Тоже найдется? – спрашивала она у дроида, прежде, чем они вместе отправились на свою первую миссию.
– Да, – ответила ей машина, – но она засекречена.
Этот факт не давал ей покоя на всем пути к Нар Шаддаа. Не удивительно, что такой файл существовал где-то в обширном бюрократическом аппарате, которым являлся Имперский Флот. Вероятно, у каждого такой имелся, кроме Дарта Вейдера и Императора, наверное. Беспокоило то, что об этом упоминалось. ПРОКСИ знал, где находился этот файл. Жалкая машина, возможно, даже читала его, несмотря на то, что он был засекречен. Дроид, способный воплощать собой Рыцарей-Джедаев, возможно имел скрытые способности к обману.
Она хотела знать, что содержал этот файл. Что он мог поведать людям о ней? Какие тайны разоблачал перед всей галактикой о ее молодости, отце, карьере? О Кэллосе?
Она решительно поджала губы, когда достигла своей казармы на 41-й палубе и активировала комлинк. Подобранный для особых целей самим Дартом Вейдером, он мог позволить получить определенный уровень доступа к файлам, обычно скрытым для людей ее ранга. Будет ли это достаточным для нее, чтобы определить местонахождение и прочитать файл, который ей нужен? Был только один способ узнать это.
Внимательно и тщательно, она начала пробираться сквозь базу данных флагмана.
Первые файлы, что она нашла относительно себя, не содержали ничего непредвиденного – лишь немного больше той краткой биографии, которую ПРОКСИ зачитал Старкиллеру в ангаре. Она бегло просмотрела их, проникая глубже в структуру базы данных, ища забытые или пропущенные частички информации. Всплывало все больше отрывочных файлов. Один фрагмент говорил о ее матери, которую она помнила лишь как женщину, убитую в перекрестном огне между Имперскими лоялистами и повстанцами на их родной планете. Она была учительницей. Файл содержал голограмму, которую Юнона прежде не видела – изображение ее матери с длинными светлыми волосами, заколотыми брошью из округлого черного камня. Ее глаза выглядели живыми и приятно удивленными. Она казалось ужасно молодой, чтобы быть матерью, и… мертвой.
Среди списка дипломированных специалистов Корулага, она встретила свое имя, прикрепленное к ее полной академической ведомости. Список предметов и отметок наполнил ее гордостью, как и всегда, но вместе с этим пришла и грусть. Она так упорно работала и достигла многого не только ради себя, но и ради отца. Сдержанный и строгий человек, особенно после смерти своей жены, он был лютым поклонником тех, кто служит Империи. Гражданский инженер, он бы сам записался в Академию, если бы не проваленный медосмотр. Таким образом, он должен был гордиться дочерью, которая окончила Академию с таким почетом и продолжила достигать всего, чего когда-либо хотела. Почему тогда он даже не появился в день ее выпуска? Это не имело никакого смысла.