На этот раз гриб устоял. Посадочные опоры звездолета разъехались и плотно охватили губчатую поверхность – теперь корабль пошатывался на краю огромной шляпки. Она сбавила скорость, выждала пять секунд, ожидая еще сюрпризов, а затем выключила субсветовой двигатель и в поту откинулась в своем кресле.
– Вот так так, – выдохнула она. – Нас не обучали этому в Академии.
– Спусти трап, – коротко сказал Старкиллер. – Жди меня здесь.
– Тут нам особо нечего делать…
– Просто подожди.
– Я…
Он ушел. Она видела, как он спрыгнул с края гриба вглубь леса и как красный свет его светового меча освещал ему дорогу.
Она вздохнула и вытерла руки о штаны.
– Что ж, ПРОКСИ, и снова только и я ты.
– Да, капитан Эклипс. – Дроида, казалось, редко беспокоило поведение его хозяина. – Я начну проверять все системы, если Вы пожелаете.
– Это было бы здорово. – Она оставалась в своем кресле, по-прежнему вытирая ладони. – Он всегда такой, ПРОКСИ?
– Какой такой, капитан Эклипс?
– Угрюмый и замкнутый. Я почти заметила, как он улыбнулся пару раз на Раксус Прайме. Сейчас же ничего. Что происходит у него в голове?
– Я не могу с уверенностью говорить относительно его программы, капитан Эклипс, – озадаченно мигнув, сказал дроид. – Возможно, Лорд Вейдер смог бы объяснить, учитывая, что он был автором обоих наших систем.
Нечто странное было в этой фразе.
– Что ты имеешь в виду? Вейдер запрограммировал Стракиллера?
– Мой хозяин находился под опекой Лорда Вейдера с тех пор как был ребенком.
– Как отец. – Она нахмурилась.
– Мой хозяин обращается к Лорду Вейдеру только «Хозяин» или «Учитель, -поправил дроид. – Никогда как «Отец».
Это убедило ее, странно. Мысль о Вейдере, лелеющем ребенка, была слишком странной, чтобы быть правдой.
– Ладно, а что случилось с его настоящими родителями? Откуда они?
– Я не знаю, капитан Эклипс.
– Неужели он некогда не говорил о них?
– Они были стерты из его первичной памяти, я полагаю.
– А что насчет друзей? – Она помедлила, потом спросила: – Подруги?
– Мой хозяин ведет уединенную жизнь, – ответил дроид. – Лорд Вейдер утверждает, что это суть его развития.
– Суть развития во что? – спросила она, подумав про убийцу джедаев, таинственного одержимого душегуба. То, как он небрежно оставил на произвол судьбы верфь по производству ДИ-истребителей наводило временами её на размышления.
– Мы все – слуги Владыки моего хозяина, – сказал дроид, явно напоминая ей и о ее первичной обязанности.
– Твоя программа абсолютно права в этом, ПРОКСИ. – Она подняла свое сопротивляющееся тело из кресла пилота и оправила униформу. – Ты продолжаешь с проверкой систем здесь. Я выполню быстрый визуальный осмотр корпуса.
– Я советую соблюдать осторожность, – предупредил ее ПРОКСИ. – Многие жизненные формы Фелуции враждебны к людям.
– Не беспокойся на этот счет. – Она открыла люк и вынула свой бластер, который отлаженным движением укрепила на талии. – Я о себе позабочусь.
– Один из ваших предшественников говорил тоже самое прежде, чем был застрелен в спину Кореллианским контрабандистом.
Она остановилась на пороге кокпита, не уверенная, подстрекает ли ПРОКСИ ее шуткой или выражает бесхитростное замечание. С одной стороны она хотела знать все о семи ее предшественниках, но с другой – чтобы ПРОКСИ никогда больше о них не упоминал.
– Просто присматривай за собой, ПРОКСИ, – сказала она ему. – У Владыки твоего хозяина тоже есть Хозяин, знаешь ли.
– Да, капитан Эклипс.
Она покинула корабль – лицо снова горело. Что с ней не так? Малейший намек, который мог бы выдать то, что она подслушала разговор между Старкиллером и Лордом Вейдером в отношении Императора – и она точно была бы мертва. И если не агент Вейдера совершил бы это, то должно быть дроид. В конце концов, он был экспертом во владении световым мечом.
Может быть, именно это и случилось с другими пилотами…
Она сошла с трапа и топнула по гигантскому грибу, проверяя его губчатую поверхность. Ее гнев на саму себя рос с каждой секундой. Конечно, она хотела восстановить контроль над ситуацией, но не посредством жутких намеков, несмотря на то, что дроид начал это. Все, что она могла – это оставаться компетентным профессионалом, и у нее было достаточно практики в подобном в прошлом. Настоящий момент совершенно не подходил для нарушения привычного уклада жизни.
В конечном счете она успокоилась и вернулась к поставленным перед собой обязанностям: проверить наружный корпус на наличие каких-либо повреждений, вызванных их грубой посадкой. Все казалось нетронутым, за исключением нескольких новых пятен, оставшихся от растений, мимо которых они пролетали, и клейких отметок от сока, предназначенного для ловли летающих насекомых. Осмотр возродил некоторое ее возбуждение, испытанное при посадке.