– Я не обижаюсь и не жалуюсь. Я вижу, как я действую на тебя, и мне это нравится. Я сказала тебе это только потому, что ты спросил меня, почему я так одеваюсь.
Мои руки легли ей на бедра. Я действительно был в секунде от того, чтобы совершить что-то непристойное на публике.
– Ты хочешь сказать, что так одеваешься только для меня? Что ты положила на меня глаз с того самого момента, как пришла сюда в первый раз?
Она не колеблясь, кивнула, не прерывая зрительного контакта.
– Да. Я увидела тебя и захотела. Неужели в это так трудно поверить? Ты себя видел?
Я застонал и начал целовать ее.
Она была невероятной. Все, что нужно было моему ушибленному самолюбию и растоптанному сердцу, чтобы начать исцеляться.
Она отстранилась через несколько секунд, ее руки легли мне на грудь в безуспешной попытке удержать меня на небольшом расстоянии.
Мои руки были заняты ее задницей, и, прижавшись ближе, я потерся об нее всем телом.
Я еще не совсем потерял представление о том, где мы находимся; мне просто было плевать на это.
- Подожди, остановись, - сказала она, задыхаясь, и этого было достаточно, чтобы я сделал шаг назад.
«Нет» означало «нет», даже мой слабо соображающий мозг был в курсе.
- В дальней комнате есть массажный кабинет. Не знаю, закрывается ли он, но я почти уверена, что сейчас там пусто.
У меня перехватило дыхание, и я просто смотрел на нее. Она определенно знала, как застать меня врасплох.
Схватив меня за руку, она потянула меня в ту сторону.
Я, наверное, потеряю свой абонемент в спортзал из-за этого, но разве меня это волнует?
Чертовски маловероятно.
На двери маленькой комнаты, куда она меня затащила, не было замка.
Но это нас не остановило.
Ирис подошла к столу, повернувшись ко мне спиной. Она стянула шорты и наклонилась вперед, поставив локти на мягкую поверхность перед собой.
– Нам нужно поторопиться, - тихо сказала она.
Блядь. Мой бумажник (с презервативом) лежал в шкафчике. С таким же успехом он мог быть за океаном, с ее задницей выставленной для меня вот так.
- У меня с собой ничего нет. Мне нужно сходить к своему шкафчику и взять что-то.
- Я чиста, и у меня установлена внутриматочная спираль, - сказала она, выпрямляясь ровно настолько, чтобы расстегнуть молнию и снять свой крошечный спортивный лифчик.
К черту все.
Очевидно, даже отсутствие защиты не остановило бы нас.
Я вовсе не был идиотом. Отнюдь нет. Но в тот момент я только начинал понимать, что способен так же, как и обычный человек, дышащий ртом, пережить идиотский момент.
Я сказал себе, что смогу подумать об этом позже.
И это действительно сработало!
С каждой секундой я сам себе удивлялся.
Я разделся, потому что она тоже была обнажена, и мне захотелось почувствовать ее спину на своей груди, когда я прижмусь к ней сзади.
Мои руки накрыли ее ладони, и я подвигал бедрами, пока не почувствовал ее влажный вход, дразнящий мой кончик. Со стоном я схватился за одну ее грудь, а другая рука двинулась ниже.
Я опустился на несколько идеальных дюймов.
Я не был нежен, когда использовал ее грудь как рычаг и начал толкаться. Она не жаловалась. Нет, ни капельки. Звуки, исходящие от нее, определенно были стонами удовольствия.
Я лишился контроля и взял ее жестко и быстро. Я смутился, будучи внутри нее без презерватива, и кончил раньше нее.
Я вырвался, все еще кончая на ее задницу. Будет нелегко привести себя в порядок, но я не мог заставить себя думать об этом. Мне нужно было заставить ее кончить. Мне нужно было оставить ее достаточно удовлетворенной, чтобы продолжать возвращаться за большим.
Я развернул ее и посадил на стол. Она была такой легкой, словно перышко.
Я подтолкнул ее, пока она не легла на спину, и начал работать с ней пальцами, наклоняясь, чтобы обвести твердый пик соска.
Я остановился, когда подумал, что она уже близко, потому что я снова был тверд, и независимо от того, был ли я способен кончить снова, я хотел быть внутри нее, когда она это сделает.
Я развернул ее, раздвинув ей ноги, и шагнул между ними, упершись бедрами в край стола. Она была насквозь мокрой, и я быстро и сильно вошел в нее и вышел, затем снова, мой палец мягко двигался по ее клитору, мой взгляд скользил по ее идеальному телу, ее прекрасному лицу, когда она кончала, сжимая мой член.
Я не остановился, не смог и снова смутился, потому что не продержался больше гребаной минуты.
- Мне очень жаль, - выдохнул я. – Обычно я так быстро не кончаю.
Она рассмеялась. Это был дрожащий смех, так как она явно все еще приходила в себя от собственного удовольствия.
Это была музыка для моих ушей. Мне нравился этот смех.
- Не извиняйся за это, - сказала Ирис. – Это было потрясающе. Ты самый лучший любовник. Ты должен это знать.
Я ошеломленно покачал головой, не сводя глаз с ее распростертого, идеально загорелого, совершенного тела.
Она села ровно настолько, чтобы обхватить мою челюсть ладонью.
– Серьезно. Лучший.
Внезапно я почувствовал такую слабость, что едва мог стоять.
– Я, эм, - я начал, выходя из нее, и даже измученный, я наблюдал за своим движением с осторожным обожанием. Казалось, что каждый дюйм, который вырывается наружу, был любовно обласкан.
Одеваясь, я чувствовал себя неуверенно, но она, казалось, без проблем пришла в себя. Я на мгновение задумался о том, как прекрасно быть двадцатичетырехлетним и неутомимым. Она, конечно, могла бы бегать кругами вокруг меня. Хотя я знаю, что биологически секс, как правило, более утомителен для мужчин, разница в возрасте должна была быть, по крайней мере, небольшим фактором.
- У меня есть еще несколько часов, прежде чем мне нужно будет уйти, - сказала она, схватив меня за руку. – Давай вернемся к тебе и немного вздремнем.
Я позволил ей отвести себя к машине и даже не сопротивлялся, когда она решила сесть за руль. Она измотала меня до предела. Я был словно пластилин в ее руках.
- Почему бы нам на этот раз не пойти к тебе? – спросил я ее, когда она тронулась с места.
Выражение ее лица было невыразительным. Она даже не дернулась в ответ на мой вопрос.
– Может быть, в следующий раз. В данный момент все немного запутано.
- Как ты передвигаешься? У тебя ведь нет машины, правда?
- Нет, - ответила она, пожимая плечами. – И это прекрасно. В этом городе совсем не трудно попасть туда, куда ты хочешь.