Мне не следовало отвечать, но я ответил.
– Ты определенно слишком молода для меня.
- И чего же, по-твоему, хочет от тебя мое слишком юное «я», Дейр? Я хочу, чтобы ты объяснил мне это. Как ты думаешь, что это?
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Я действительно не хотел отвечать на этот вопрос, но ее насмешливый тон задевал меня, и мой гнев все еще кипел, прямо под поверхностью.
Я махнул рукой, указывая на дом.
– Поскольку я не идиот, я возьму на себя инициативу и выберу самый очевидный ответ. Я почти уверен, что ты не пошла бы ко мне домой, если бы я был беден. Ты увидела богатого парня в спортзале, который хотел тебя, и решила потрясти его мир.
- Значит, я просто решила, что ты выглядишь богатым, и пошла за тобой только по этой причине?
- Я могу только предполагать. Что еще это могло быть?
- А как я узнала, что ты богат?
- Это ты мне скажи. Разве у охотниц за приданым нет способов узнать такое?
Она бросила на меня такой взгляд, словно собиралась ударить, эти потрясающие глаза цвета морской волны впились в меня.
Будто меня ударили в живот, весь воздух покинул меня.
- О, ты думаешь, что я охотница за приданым, не так ли? Так ты считаешь, я продаю свое тело за твои деньги? Это то, о чем ты думаешь? Должно быть, у меня это здорово получается, потому что я ничего от тебя не получала, а ты использовал мое тело так, как только хотел.
- Ну, ты остановилась в этом прекрасном большом доме, - заметил я и тут же пожалел об этом, потому что ее рука, указывающая на меня, задрожала.
- Ты никогда не покупал мне цветов, Дейр, и почему-то думаешь, что я трахаюсь с тобой ради денег? Знаешь что? Пошел ты. Я уезжаю и больше не вернусь в этот твой прекрасный большой дом.
Я не мог этого вынести.
Она была уже в одном шаге от двери, когда я схватил ее, буквально поднял и понес обратно к лестнице.
Она не сопротивлялась, а просто обмякла, не держась и не отталкивая.
Это было хуже, чем бы она боролась.
Я лишился контроля.
Я посадил ее на третью ступеньку и опустился на нее, раздвинув ее ноги, прижавшись к ней всем телом.
- Прости, - простонал я. Я хотел бы взять обратно каждое грубое слово, хотя я все еще был в ярости. В основном я был зол на себя, за то, что сказал эти вещи, и за то, что я чувствовал все это к женщине, которую я не мог прочитать или предсказать ее действия, не говоря уже о контроле. – Я не это имел в виду. Я беспокоился о тебе. Я вышел из себя.
Она не ответила, но ее губы, казалось, прижались к моим, превращаясь из безжизненных в мягкие и дрожащим.
- Простишь меня? – Спросил я.
Она никак на меня не отреагировала.
- Прости меня! – Потребовал я.
Она ничего не сказала, но ее руки обвились вокруг моей шеи, давая согласие на мои все более настойчивые прикосновения.
- Ты мне нужна, - горячо сказал я. – Не знаю почему, но ты мне нужна, понимаешь?
Она застонала мне в рот, еще шире раздвинув ноги.
Ее крошечное белое подобие платья совсем ничему не препятствовало. Оно уже было у нее на бедрах. На ней не было трусиков. Я в мгновение ока оказался снаружи, жестко толкнулся в ее вход.
Она была не такой мокрой, как я привык, но и не совсем сухой, и я продолжал давить, наблюдая за своим продвижением, мои челюсти сжались так сильно, что стало больно.
Каждый дюйм, который исчезал внутри нее, был мучителен своей медлительностью и настолько захватывающим, что он оставлял выжженный след в моем мозгу, даже если все происходящее было бесконечно лучше, чем всякая фантазия.
Я был уже наполовину похоронен, когда взглянул ей в лицо. Ее глаза были плотно закрыты, словно в гримасе. Она сильно прикусила губу.
Но это меня не остановило.
Она больше не сжимала мои плечи, вместо этого упираясь локтями в ступеньки, выгнувшись, ее аппетитные обнаженные груди проступали через вырез платья. Ее соски затвердели и дрожали при каждом вдохе.
Мои руки переместились с ее бедер к маленьким пуговицам на платье. Они начинались от ее декольте и заканчивались прямо на талии. Я расстегнул их до самого таза, чуть не разорвав платье.
Я наклонился, изгибая свое тело, чтобы вторгнуться в нее, в то время как засасывал один ноющий кончик в рот, сильно тараня, каждый дюйм меня мучительно медленно проникал в нее, хотя и брал с боем.
Я с рычанием вырвался и яростно вонзился обратно. Потом еще раз. И еще.
С каждым движением становилось все легче и легче проникать. Даже когда я брал жестко, ее тело принимало меня, хотя я не мог сказать, что она чувствовала по этому поводу. Я не мог читать ее с закрытыми глазами, даже если ее тело было широко раскрыто.
В течение долгих минут я трахал ее, прижимая ее к ступеням, издавая громкие животные звуки, рычание и хрюканье, которые были почему-то менее впечатляющими, чем тихие вздохи, которые время от времени вырывались из ее горла.
Оргазм застал меня врасплох. Я не был готов к этому, и я мог сказать, что она даже не была близка к тому, чтобы кончить со мной.
Я прикусил ее сосок, освобождаясь глубоко внутри нее, дергаясь и толкаясь в нее даже после того, как во мне не осталось и капли. Сегодня я был зверем, и все то, что пробудило эту часть меня, было слишком запутанным и многочисленным, чтобы я мог думать об этом сейчас.
Я приблизил свой рот к ее губам, посасывая ее изуродованную губу, чтобы заставить ее углубить поцелуй. Ее губы были мягкими и дрожащими, но в остальном не реагировали.
Я отстранился, надеясь, что она откроет глаза. Но она этого не сделала.
- Обхвати меня ногами за талию и держись за плечи, - приказал я хриплым голосом.
Я не мог выносить такого ее состояния и не мог разорвать нашу связь.
Она повиновалась, ее голова упала на меня, глаза все еще были закрыты.
Я отнес ее к своей кровати, не позволяя ей сдвинуться ни на дюйм, мой член все еще был внутри нее.
Я лежал на ней, мои губы напротив ее уха, прижимаясь к каждой части ее тела, держа свое тело напряженным, удерживая свой собственный вес, все еще умудряясь не раздавить ее.
- Я сделал тебе больно? – Наконец спросил я, вопрос вырвался сам собой, потому что я не хотел ответа.
Ее единственным ответом был громкий, дрожащий вздох.
Я начал прикасаться к ней, и хотя ее тело отзывалось, этого было недостаточно, не то, к чему я привык от нее.
Она была не в себе или не той, которую я знал.