Интересно, как её зовут?
Его имя звучало чужим в ее произношении, гласные были слишком длинными, согласные — слишком короткими, но он сразу же узнал его и ошибочно принял за знак того, что она… думала о нем. С его стороны было глупо полагать, будто она выбрала его, что его имя, произнесенное ей, было заявлением, но она… знала его. Он ей нравился. Она рассматривала его кандидатуру. Может быть, даже хотела его. И когда ему предложили такую вещь, такую близкую ко всему, о чем он столько лет мечтал, он захотел ответить ей взаимностью, дать ей понять, что он тоже думает о ней и хочет ее. Что он с радостью примет ее предложение.
Но она все равно закричала. Наверно, он двигался слишком быстро и застал ее врасплох. Он всегда был так осторожен, выражая намерение посредством своего тела, прежде чем прикасался к ней, но в тот момент, он думал, что они уже прошли этот этап. Он думал, что она уже перестала его бояться. По всей видимости, нет.
Тоненький голосок нашептывал, не закричала ли она из-за того, что он причинил ей боль, но он отмахнулся от этого предположения. Она была маленькой и хрупкой, но он лишь слегка потянул ее за собой. Навряд ли он вывихнул ей руку. Он не сомневался, что она по-прежнему стояла на своих двоих. От попыток вспомнить, у него неприятно свело живот, но нет, он не понимал, как мог причинить ей боль. Он был очень нежен. Гораздо нежнее, чем полагали остальные. Они могли считать его чудовищем, но он им не был.
Ее крик привлек Грут, которая, в свою очередь своим криком привлекла Грона, который как обычно был все так же быстр в бою, напал на Крану, не дав ему шанса объясниться. Он нахмурился еще сильнее, подумав о том уроне, который мог нанести его брат. Увидев, что на Крану напали подобным образом, Королева могла подумать, что он опасен. Снова. Что её следует защищать от него. Что ему нельзя доверять.
Или, что он был слаб.
Чересчур бурная реакция Грона привела к тому, что они оба промокли насквозь. Подшерсток его шкуры все ещё был влажным.
Крану подбросил в воздух пригоршню разорванных на клочки листьев. Это было самое умиротворяющее место, которое он видел за долгое время. Скорее всего, его семья сейчас обсуждала совершенные им злодеяния, но, по крайней мере, на этот раз ему не пришлось этого слышать. Тройи несомненно будет читать ему нотации до тех пор, пока он не захочет при первой же возможности оторвать себе уши, но пока все было тихо.
Солнце опускалось все ниже, он понимал, что должен вернуться, пока не померк свет, иначе ему придется провести всю ночь на этой ветке, но сейчас он не мог заставить себя вернуться. Здесь было спокойно… но уж очень одиноко, ему не нравилось это вынужденная уединенность.
Сколько ему ещё ждать? В идеале он хотел бы вернуться после того, как все уснут, но до того, как окончательно стемнеет. Он не хотел видеть свою семью, он только хотел увидеть Королеву. Ему нужно было убедиться, что с ней все в порядке, что она не возненавидела его, но что, если так оно и есть? Если она сейчас отвергнет его, он снова будет вынужден скитаться, а он не хотел этого, поэтому остался там, где был, как последний трус.
В конце концов Крану перестал откладывать неизбежное и вернулся на небольшую поляну. Он кружил вокруг нее, не желая пересекать её, чтобы его не заметили. Он быстро нашел новую площадку, которую построил Тройи, по-видимому, с помощью его отцов после исчезновения Крану. Тройи, судя по всему, спал, растянувшись на боку рядом с Королевой. Она лежала лицом к нему, прижавшись к его груди и животу, и казалась совсем крошечной.
Крану тихо забрался на площадку, не желая привлекать их внимание, но Королева села так, словно ждала его. Она была одета в свободное черное одеяние, которое оставляло открытыми большую часть ее ног и рук, ее обнаженная кожа, казалось, взывала к нему в темноте. Он впервые увидел ее босые ноги, маленькие, изящные и совершенные. Он замер в ожидании ее реакции. Примет ли она его? Выберет ли его? Или закричит, разбудит Тройи и призовет племя с просьбой увести его подальше от нее?
Она просто посмотрела на него, затем снова легла, как ни в чем не бывало. Крану воспринял это как знак, что она, по крайней мере, не испытывает к нему ненависти, поэтому он подошел и лег позади нее, как они уже привыкли делать, и закрыл глаза.
Его сердце билось учащеннее обычного, но это было нормально. Его хвост дернулся, когда он признал, что, хоть и стал причиной её крика, она не воспылала к нему ненавистью. В отличие от всех остальных, она понимала, что он не желал ей зла.
Глава 18
Мойра лежала тихо и неподвижно, пока самый крупный из двух приматов занимал свое обычное место у нее за спиной. Крану. А тот, что сейчас спал перед ней, был Тройи.
И они были инопланетянами.
После инцидента у пруда, как только возлюбленный Рут, Грон, прогнал Крану… обстановка накалилась, повсюду раздавались рычание и топот. Грон спорил с Грилой. Рут пыталась его успокоить. Для Мойры это было уже слишком. Неделя, проведенная с Тройи и Крану, по большей части была пугающей и напряженной, но в то же время тихой и предсказуемой. Эта драма быстро ее утомила.
Поэтому, пока Рут была занята Гроном, Мойра натянула на себя длинную черную футболку, которую Рут уронила во время своей атаки на Крану, и улизнула. Она не собиралась уходить далеко, она не сумасшедшая. Она знала, как легко могла заблудиться, а за неимением обуви листья и ветки искололи бы ей ноги. Из-за её влажных волос футболка сзади промокла, но ткань по-прежнему была такой обжигающей, что это не вызывало неудобств, она чувствовала себя удивительно чистой и свободной без джинсов. Которые, наверно, сейчас находились на дне пруда. Упс.
Она бродила по поляне, пока не отыскала свой рюкзак и не вытащила из него фрукты, чтобы чем-нибудь себя занять. Теперь, когда она помылась, она ощущала чуть больше великодушия по отношению к этому месту. Поскольку Гэндри все еще спорили у пруда, в отсутствии инопланетян джунгли выглядели довольно привлекательно. Она могла насладиться пением птиц, сев у подножия дерева и устроив пикник.
Тройи появился со стороны пруда и направился прямо к ней, разрушив идиллию. Расстроившись, она проигнорировала его. Снова почувствовав, что находится под охраной. Она уже целую неделю ни на минуту не оставалась одна. Он подошел к ней, излучая нервное беспокойство, и остановился неподалеку, словно боясь подойти ближе.
То, что он маячил в пределах её видимости, раздражало, поэтому она похлопала по земле и он устроился рядом с ней. От него пахло кожаной обивкой. Довольно приятно. Мойра предложила ему немного фруктов и поставила открытый рюкзак между ними, чтобы они могли разделить трапезу. Она бы не сказала, что этот тип пугал ее меньше, чем Крану, но его действия беспокоили её не так сильно. Главным образом потому, что он ничего особого не предпринимал. Он все еще не мог долго выдерживать ее взгляда, когда она смотрела на него.
Крану производил такое впечатление, будто он вот-вот что-то выкинет, он не спускал с неё глаз, стоял слишком близко, рычал на нее, хотя знал, что она ничего не понимает. А этот был совсем другим. Тройи почти все время сторонился ее, наворачивал вокруг неё круги. И не раз подпрыгивал, когда не замечал ее приближения. Он избегал ее, как будто чувствовал себя виноватым. Он не разговаривал и не подходил к ней. Они были рядом только тогда, когда поднимались на деревья или спускали с них, спали или садились поесть.
Возможно, он был застенчив. Возможно, он считал ее жутко уродливой. Возможно, он просто не хотел навязываться. Как бы то ни было, его поведение привело к тому, что она не напрягалась, когда он был рядом. Теперь, когда он был так близко, это даже казалось небольшим достижением. Она ожидала, что он сядет за пределами ее личного пространства, держась на безопасном расстоянии. Интересно, почему он сейчас здесь? Может просто присматривает за ней? Может следит за тем, чтобы с ней ничего плохого не случилось, или за тем, чтобы она не натворила чего-нибудь такого, что им не понравится?