Наконец он встретился с умоляющим взглядом Крану и произнес:
— Наберись терпения.
Затем Тройи последовал за их Королевой.
Крану откинул голову назад, упершись ею в ствол дерева. Тройи просил потерпеть, не дав обещания помочь Крану завоевать Мойру или освободить его. Но и не отказал. Неважно поможет ему Тройи или нет, он хотел подарить Крану надежду
Поэтому Крану решил не сдаваться раньше времени.
Глава 34
В тот вечер они с Тройи снова целовались.
Не то чтобы это произошло намеренно… но и случайностью это не назовешь. Она не пыталась найти себе место в этом инопланетном мире и использовать для этого Тройи. Она не обманывала его и не торговала собой. Это было спонтанным, необдуманным действием. Просто своего рода… продолжением.
Теперь, когда она решила остаться, пути отступления ей не понадобятся. У нее больше не было причин играть по старым правилам. Ну и что с того, что он пришелец? Мохнатый? С большими зубами? Здесь это было нормой. Ну и что с того, что они не могут общаться? Если уж на то пошло Рут была ее единственным собеседником, который уже выразил своё мнение. Этические и моральные принципы здесь не действовали. Пришло время играть по новым правилам, а новые правила подсказывали ей, что Тройи — прекрасный вариант.
На протяжении дня они целовались много раз. Искупать его было целым испытанием, но он нуждался в этом, если они собирались перевести отношения на новый уровень. Она пыталась мыслить как медик, объективно и непредвзято, когда терла его кожу мочалкой и погружала пальцы глубоко в его мех, чтобы тщательно отмыть его шампунем, хотя воды в пруду действительно было недостаточно.
Он урчал, мурлыкал и дергал ее за одежду, пытаясь раздеть, как она догадалась. Мойра не остановила его, но и не помогла, так что ее топ остался на своём месте, а шорты — на своем. Она была права, полагая, что они не смогут справиться с пуговицей и застежкой-молнией, ведь одежда была им явно незнакома. Участки на ее теле, которое ему удалось обнажить, представляли определенную опасность, поскольку его влажные намыленные руки оглаживали ее талию, а его намокший и отяжелевший хвост обвивался вокруг ее икры. Мойра пыталась сосредоточиться на деле, а не на блестящих от воды мышцах под ее ладонями, но в результате вышла из пруда чересчур промокшей, и не только из-за воды.
Само собой, он был возбужден. Похоже, у него вставало стоило ей лишь взглянуть на него. Мойре даже не нужно было говорить «прыгай» и ждать вопроса «как высоко?». А может она дернула чуть сильнее, чем требовалось, стараясь вымыть основание его хвоста, просто чтобы проверить, права ли была Рут насчет всей этой фигни. Он застонал и откинул голову назад, своей реакцией ответив на этот вопрос оглушительным «да!».
Она могла прикоснуться к нему. Она знала, что могла. Это было бы так просто, к тому же он ничем не проявлял признаков того, что не хочет ее. Но все равно это было как-то неправильно. Он явно хотел ее, но она чувствовала, что было что-то еще. В их отношениях раньше не было сексуального подтекста, так почему же он появился сейчас? Тройи смотрел на нее так, словно она зажгла в небе звезды; но она не изменилась, она сбежала и бросила его! Так почему же он вдруг захотел ее? Неужели, пока её не было, на него снизошло озарение?
Но дело не только в сексе. Она знала, как это выглядит, когда парень кончал в нее, считая сексуальной или, по крайней мере, соблазнительной. Тройи не смотрел на нее так, словно хотел использовать ее для перепиха. Он смотрел на нее так… словно чего-то ждал. Словно он предлагал ей себя. Словно ей нужно было лишь протянуть руку и обнять его, а затем что-то случится, но она не знала, что именно, что это будет значить для него, что за этим последует дальше.
Поэтому она ничего не сделала. Вернее, не совсем так. Тройи даже не пытался мыться, просто смотрел, как ее руки растирают его, делая то же самое с ней, и Мойра рассудила, что в этом купании не будет никакого смысла, если она оставит его невымытым в одном конкретном месте, поэтому она медленно стала прокладывать себе дорожку по его шерсти вниз, спускаясь к паху и, ожидая, что он остановит ее, но он этого не сделал. Кончиками пальцев она нежно втерла круговыми движениями пену в его мех, завороженная тем, что текстура его меха в том месте не походила на текстуру лобковых волос, которые она рассчитывала ощутить.
Снова намылив руки, она прижалась к его телу, не желая смотреть ему в лицо, пока делала это. Она просунула руку между его ног, одной половинкой щеки прильнув к холодному мокрому меху, а другой — к горячей влажной коже. Он нежно приобнял её за плечи так, что она могла слышать биение его сердца и чувствовать его дыхание. Она поняла, что ощущает себя в безопасности, как, наверное, и он, если позволил ей это делать. Она не боялась, что он может сорваться и сделать то, что ей не понравится. Все это время он оставался добродушным, любопытным, воодушевленным и возбужденным. Когда он зарычал, его рык был тише, чем вздох. Ее руки скользили по всему его телу, но он не прятался, не отталкивал ее и не пытался принудить к чему-то.
Сначала она провела руками по всей длине его члена несколько раз, быстро, нежно и продуктивно. Он был твердым, горячим и гладким. Возвышаясь над ней, он охнул и притянул ее ближе, подавшись бедрами к ней. Она отвела руки и дала ему время прийти в себя, прежде чем продолжить, он начал раскатисто мурлыкать, и это мурчание вибрацией отдавалось ей в щеку, но его хватка снова ослабла. Затем она провела руками по внутренней стороне его бедра, пытаясь предупредить его о своих намерениях, после чего нежно помыла его мошонку, чего ей никогда раньше не приходилось делать, она могла только полагаться на то, что проделала хорошую работу.
Они впервые были настолько близки в физическом плане, поэтому происходящее казалось неловким и в то же время невыносимо эротичным. Наверно, на Земле это считалось бы третьей базой.
Возможно, именно поэтому она поцеловала Тройи на глазах у Крану, совершив дерьмовый поступок, но он вел себя как козел, так что не стоило удивляться. За исключением тех случаев, когда она начинала об этом размышлять. Потому что к таким методам прибегали, когда пытались вызвать чью-то ревность, которая подразумевала бы, что Крану хотел её, а она хотела его. Такие вещи помогали узнать истину, но было своего рода подлостью использовать одного парня, чтобы подстегнуть другого, когда она изначально даже не была уверена в том, что хотела использовать парня для чего-то подобного.
Позже они снова поцеловались. И еще раз. Не остановившись на этом.
Поцелуи ещё никому не вредили. Рут, вероятно, даже одобрила бы это. Кроме того, Мойра знала, что этот парень останется с ней, возможно, до конца её дней, а не как все те парни, с которыми она спала. Она не могла оторвать от него своих рук, что было грандиозной переменой по сравнению с тем, как они вели себя раньше.
Она призадумалась над этим, но в голову шёл лишь один ответ — она была счастлива, по крайней мере сейчас. Сомневаясь, что найдет ответ на вопрос «как» или «почему». Зачем позволять хорошим вещам пропадать впустую? Дареному коню в зубы не смотрят.
Поэтому, когда они тем вечером удалились на свою площадку, она не стала тянуть резину и поцеловала его снова. Это было так просто. Он ничего не говорил, да и ей не нужно было подбирать слова.
Он прилег на бок, словно приготовился ко сну, но его взгляд был устремлен на нее, а хвост за его спиной метался из стороны в сторону, и она быстро смекнула что к чему. Мойра улыбнулась и склонилась над ним, поцеловав, когда он перекатился на спину и опустил руки ей на талию. Ох, он был хорош. Подумать только, он научился целоваться днём ранее, но она никогда не получала такого удовольствия от поцелуев, как с Тройи.
Когда он перекатился на спину, она последовала за ним, и он тянул ее до тех пор, пока она не улеглась ему на грудь. Как только ее обнаженное бедро оказалось зажатым между его ног, она ощутила, как в нее уперлась его эрекция. Она не отодвинулась, наоборот поощрительно сдавила его. Близилась ночь, они были одни, почему бы и нет?