Это обезоруживающе очаровательно. Интересно, практикуется ли она в этом перед зеркалом?
— Деклан?
— Ради всего святого, девочка, просто задай вопрос. Не произноси мое имя каждый раз перед тем, как его задать.
Она бормочет:
— Так много правил. — Хлопаю журналом, хотя предпочел бы ее шею, и возвращаюсь к чтению. — Просто хотела спросить, не мог бы ты рассказать мне какую-нибудь историю.
Я встретился с ней взглядом.
Ее голос звучит тихо.
— Чтобы помочь мне уснуть, — когда я подозрительно прищуриваюсь, она говорит, — пожалуйста?
— Какую бы ты не затеяла игру, я в нее не играю.
Через мгновение Слоан шепчет:
— Хорошо, — и снова переворачивается на бок, подтягивая ноги к подбородку, так что сворачивается калачиком. Маленький, жалкий на вид шарик.
Я бросаю журнал на прикроватный столик, жалея, что отказался от религии много лет назад. Сейчас самое подходящее время помолиться богу, чтобы он убил меня и избавил от этих страданий.
Тяжело вздохнув, я начинаю.
— Давным-давно, в далекой стране, жила... — Я смотрю на ее затылок. — Принцесса, — Слоан слегка поворачивается, прислушиваясь, а я продолжаю, — ужасно невзрачная принцесса, с торчащими зубами, растительностью на лице и большим горбом на спине. На самом деле она была похожа на крошечного верблюда.
Слоан бормочет:
— Уолт Дисней, ты не такой.
— Я рассказываю или ты собираешься продолжать меня перебивать? — Недовольный ропот послужил мне ответом. — Как я и говорил. Маленькая принцесса-верблюдица была невзрачной, но у нее был интересный характер, который привлекал к ней людей. Им было трудно смириться с ее отвратительной внешностью, но как только они закрывали глаза на то, как она выглядит, они обнаружили, что у нее волшебный талант... готова?
Слоан решительно говорит:
— Едва могу сдержать нетерпение.
— Разговаривать с животными.
После долгой паузы любопытство берет верх над ней.
— С какими именно?
— Со всеми. Но по большей части собаками. Маленькая принцесса-верблюдица могла заставить любую собаку, какой бы бешеной или одичалой она ни была, влюбиться в нее и выполнять ее приказы.
— Ах. Я вижу, к чему все это ведет. Принцесса влюбится в Лесси и создаст новую расу детенышей наполовину верблюдов, наполовину собак, называемых верблюсобами, которые нападают на людей и в конце захватывают мир, прикончив всех людей на планете. Конец.
— Нет, но, если бы кто-то взялся снимать об этом фильм, я бы его посмотрел. Особенно, если эти верблюсобы были генетически модифицированы таким образом, что их левые лапы-манипуляторы превращались в лазерные пушки, которыми они могли управлять силой мысли. Могу я продолжить?
Она тяжело вздыхает. Я воспринимаю это как утвердительный ответ.
— Однажды невзрачная принцесса собиралась навестить своего хорошего друга Недди, как вдруг ее похитил самый большой, сильный и красивый пес, которого она когда-либо видела. Он был королем всех собак - вожаком, так сказать, - и славился своей храбростью и интеллектом. По интеллекту он намного превосходил маленькую принцессу-верблюдицу. Что было довольно трогательно, несмотря на ее заблуждения относительно собственных умственных способностей.
— Тебе настолько не хватает воображения, что у тебя в голове дыра там, где должен быть мозг.
Сдерживая смешок, я продолжаю свой рассказ.
— Итак, храбрый, сильный, красивый пес-король воинов...
Слоан бормочет:
— Охренеть, не встать.
— ...запирает маленькую принцессу-верблюдицу в своем замке. Его план состоял в том, чтобы расспросить ее о своем заклятом враге, с которым она подружилась. Однако, чего он не знал, так это того, насколько неряшливы верблюдицы. Да к тому же вонючи. Через несколько дней все вокруг провоняло отрыгнутой ею, полупереваренной травой. В замке пахло, как в гигантском мусорном баке в жаркий летний день. О, и прибавь сюда жирный мех. И навоз.
— Очаровательно. Случайно, имя этой верблюжьей принцессы не сленговое? Обдолбанная? Пыхнутая?
Слоан говорит это таким кислым тоном, что я с трудом сдерживаю смех.
— Нет. Ее звали ЖОПРА – Женщина Обожала Почесать Речевым Аппаратом.
— ЖОПРА. Потому что она так много говорила. Ты упустил свое истинное призвание в стендапе, гангстер.
— Я довольно забавный, не так ли?
— Ты был бы намного смешнее со сломанным носом.
В палату входит медсестра. Слоан язвительно замечает:
— О, отлично, может быть, она принесла клизму, с помощью которой мы сможем вытащить эту штуку из твоей задницы.
Мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы не засмеяться в голос.
Медсестра представилась Нэнси и сказала, что собирается измерить Слоан артериальное давление. Затем медсестра поворачивается ко мне с неуверенной улыбкой.
— И вы, должно быть, отец ребенка.
Слоан разражается хриплым смехом. Переворачиваясь, чтобы позлорадствовать надо мной, она говорит:
— Офигеть! Да, это мой папа, отец Хронос, вон там. Он далеко не так молод и красив, как сам о себе думает.
Улыбка медсестры меркнет.
— Я имела в виду отца ребенка.
Я сижу неподвижно. Мой желудок сжимается в узел. Внезапно становится очень трудно дышать.
Слоан все еще смеется.
— Молодец, гангстер. Сколько ты заплатил ей, чтобы она это сказала?
Когда Слоан видит выражение моего лица, ее смех затихает. Широко раскрытыми глазами она оглядывается на медсестру. Ее лицо бледнеет, а голос звучит сдавленно:
— Подождите. Что… какой ребенок?
По крайней мере, у медсестры хватает хороших манер выглядеть извиняющейся, когда она отвечает:
— Врач вам не сказал? Вы беременны.
17
ДЕКЛАН
На мгновение в комнате становится так тихо, что я слышу, как в другой комнате дальше по коридору пищит чей-то кардиомонитор. Затем Слоан решительно заявляет:
— Это невозможно. Я принимаю таблетки уже десять лет. Вы обратились не по адресу, милочка.
К этому времени Нэнси выглядит крайне смущенной. Она делает один шаг назад, к двери.
— Простите. Может быть, я ошибаюсь. Я просто пришлю врача обратно в...
— Остановитесь.
Хотя мой тон убийственно мягок, это делает свое дело. Нэнси застывает на месте, сглатывая. Как и этот идиот-доктор, она тоже знает, кто я такой. Слухи быстро распространяются, когда на трон восходит новый король.
— Вы провели тест на беременность с образцами крови, взятыми, когда она регистрировалась?
Медсестра переводит взгляд с меня на Слоан и обратно, очевидно, задаваясь вопросом, в какую передрягу она только что вляпалась.