Долгое время лишь Византия владела секретом производства этого оружия. Тогда оно играло роль современного "ядерного чемоданчика". И только в IX веке арабы разгадали секрет "огня" и успешно использовали его против византийцев.
Однако фроидиболы несли не только банальные заряды - Камни или кувшины с греческим огнем. Зачастую они использовались как носители самого что ни на есть настоящего бактериологического оружия! До нас дошли записи о том, что во время некоторых осад нападающие закидывали в город трупы больных чумой, оспой и другими опаснейшими заболеваниями, а также просто дурно пахнущие вещества. Так, во время осады Карольштайна в 1422 году в город были заброшены один задругам 200 (!) возов навоза. А иногда противники развлекались тем, что сажали в чаши катапульт и фрондибол пленников и "пересылали" их к своим недругам... Одна из последних записей об успешном использовании фроидиболы относится к 1480 году, когда турецкие войска высадились на острове Родос и осадили христианскую крепость. Турки использовали новейшую мощную артиллерию, но, после того как защитники сумели построить фровдиболу, способную стрелять из-за стен по крутой дуге, турецкая артиллерия была вынуждена замолчать... Скорее всего, это единственный или, по крайней мере, один из немногих примеров того, как менее совершенное оружие успешно применялось против гораздо более прогрессивной военной техники.
Но, несмотря на это, время фрондибол, баллист и катапульт прошло, и порох, изобретенный за 400 лет до Рождества Христова, начинал прочно завоевывать принадлежащие ему по праву позиции. Наступала новая эпоха военной техники - эпоха огнестрельного оружия.
РИМСКИЙ ФЛОТ ПОТОПИЛ АРХИМЕД?
Архимед, древнегреческий мыслитель и механик, живший более 2000 лет назад, действительно мог потопить римский флот, атаковавший его родной город - Сиракузы. Именно к такому выводу пришли ученые, проанализировав сообщения древних историков - Плутарха и Анфемия Траллийского, создателя теории параболических зеркал. В этих сообщениях рассказывается о том, как Архимед с помощью воинов, несших зеркала, сфокусировал отраженные солнечные лучи на римских галерах и сжег флот Рима. До недавнего времени эти сведения считались всего
лишь красивой легендой, показывающей превосходство одного гениального человека над целой армией врагов, не более. Однако, изучив исторические труды, греческий инженер Иоаннис Саккас решил доказать, что его соотечественник не только открыватель многих физических законов, но и защитник Греции.
Доктор Саккас сфокусировал 50 плоских бронзовых зеркал на небольшой лодке, стоящей в заливе. Через несколько секунд суденышко задымилось, а к концу второй минуты запылало ярким пламенем. Несомненно, если бы применялась система из двух зеркал - плоского и параболического (вместо одного плоского), что наверняка пришло в голову гениальному Архимеду, то эффект был бы гораздо более впечатляющий. Однако даже этот опыт окончательно и бесповоротно доказывает правдивость записей античных историков и убеждает нас в простой истине: ум сильнее кулака.
ПОЕЗД В ИЗМИР
Археолог Джеймс Мелларт почти не обращал внимания на темноволосую девушку, сидящую напротив него в поезде, следующем из Стамбула в Измир, пока он не бросил взгляд на ее браслет и не отметил, что ему по крайней мере тысяча лет и сделан он из чистого золота. Этот взгляд привел его к бесценным сокровищам - и вовлек в борьбу против клеветников за защиту своей чести и достоинства.
Была ли это случайность? Или Мелларт стал жертвой заговора злоумышленников, предпринятого с целью испортить его репутацию? Но в тот момент он просто не мог поверить своей удаче.
Ни один археолог не пропустит такого браслета. Он представился. Девушка сказала, что браслет из домашней коллекции, и согласилась показать Джеймсу остальные сокровища.
К тому времени как поезд подошел к Измиру, на побережье Эгейского моря - а было это в один из вечеров 1958 года, - Медларт уже сгорал от любопытства. Его абсолютно не смутила долгая дорога, которую они проделали, чтобы добраться до дома девушки. Там его ждало чудо.
Ему показали всю коллекцию, спрятанную в потайном месте. Мелларт был ошеломлен. Это была находка, по ценности не уступавшая сокровищам гробницы Тутанхамона. Он попросил разрешения сфотографировать ее. Девушка отказала, но разрешила остаться в доме, чтобы сделать зарисовки.
Мелларт был вне себя от счастья. Целыми днями без передышки работал он над эскизами, копируя удивительные узоры, тщательно перерисовывая иероглифы, не упуская из виду ни одной детали.
Девушка, которая оказалась гречанкой, рассказала, что коллекция была найдена во время греческой оккупации турецких районов времен первой мировой войны в результате секретных раскопок в маленькой деревеньке Дорак.
Для Мелларта находка была поразительной. Он знал, что этим реликвиям 4500 лет и относятся они к бронзовому веку и что он, возможно, наткнулся на первое доказательство того, что неподалеку от гомеровской Трои существовал большой процветающий город, имевший морской флот, управляемый кастой воинов и превосходящий саму Трою по богатству и влиянию. Это была мечта любого археолога. Отныне все теории подлежали пересмотру.
Наконец поздней ночью он закончил наброски и уехал. Это был последний раз, когда он видел и девушку, и сокровища. Медларт только позже понял, как мало он успел узнать о девушке, которая была напрямую связана с находкой. Он мог припомнить только, что она говорила по-английски с американским акцентом; у него был ее адрес - улица Казим Дирек, 217, и имя - Анна Папастрати.
То, что Мелларт не проверил эти сведения, было его первой ошибкой. Позднее турецкие следователи сказали, что не нашли человека с таким именем; более того, и такая улица просто не существовала. Вторую ошибку он совершил, докладывая о находке своему шефу, профессору британского института археологии в Анкаре Сетону Ллойду. Мелларт, который был заместителем директора, сказал Ллойду, что обнаружил сокровища шесть лет назад и только теперь получил разрешение обнародовать эту информацию. Это была ложь, придуманная по совершенно невинной причине. Мелларт был женат четыре года и не хотел, чтобы его жена узнала, что он провел несколько дней в доме другой женщины.