— Но... — возразил Драко.
— Не говори, прошу тебя, — остановила его Гермиона. Она вытянула руку и добавила: — Не теперь, когда я должна тебе желание.
Себя.
Слегка растерянный от услышанного, Драко сделал пару шагов и застыл, стремясь осознать, что Она здесь. Что он свободен от метаний. Что скоро будут лишь он и Гермиона. Никакого древнего волшебства, околдовывающего сердце — только яд…
Яд, способный лишить рассудка.
Не сводя с нее взгляда, взволнованный, Драко коснулся рукой её щеки и почувствовал, как тонкие девичьи пальцы легли сверху, а мягкие губы дотронулись до его ладони. Закрыв глаза, Гермиона поцеловала её.
Их тела находились так близко, что было слышно дыхание друг друга: затаенное и тревожное, наполняющее воздух особым притяжением.
— Я прошу об одном, — сказал Драко не очень уверенно. Приходилось тщательно подбирать слова, чтобы не обидеть: — Поосторожнее со своими желаниями. Вчера… это было слишком.
— Тебе не... — Гермиона замолчала, потому что он ненадолго приложил палец к ее губам.
— Нет. Не это. Не подумай, что я против, но позволь мне вести.
— Не свяжешь же ты меня, — пошутила Гермиона.
— Нет, — Драко подхватил ее тон: — Иначе я точно сорвусь. Моментально, — он поймал губами ее улыбку.
— Не знала, что ты так испорчен, — она подставила свои запястья, поддерживая игру.
— И не мечтай, — Драко опустил ее руки. — Я заколдован, а не пьян. Потом, может быть, если попросишь... Очень так попросишь. Или доведешь, — он тоже улыбнулся. Слегка. На нервах. Мысли о волшебной крови то и дело мелькали чёрной тенью.
А потом он услышал нежное:
— Драко, я люблю тебя.
«Люблю тебя»… Эти слова эхом отдались в голове. Проникли в каждую клеточку. Пропитали собой. Заставили замереть, ощущая бешеные удары сердца. И огонь. Дьявольский огонь в проклятой крови. Малфой чувствовал всё тот же подсознательный страх, потому что впереди «новые» они.
Иные?
Драко сделал глубокий вдох, но теперь уже Гермиона приложила пальцы к его губам и прибавила:
— Верь мне. Ты сам увидишь: всё будет хорошо и с даром, и без него.
И Драко поверил. Его плененные прикосновением губы поцеловали её пальцы, позволив подушечкам скользнуть по гладкой поверхности зубов. Он наблюдал, как Гермиона жадно отслеживает движения губ, роняя:
— Яд подождет, и ты поймешь, что всё это настоящее.
Драко сам не понимал, почему просто трогал её длинные волосы, пока Гермиона расстегивала его рубашку. Пока так же, не спеша, снимала ее с плеч. Такая покорная и непокорная страсть. Он смотрел в карие глаза, когда эти же руки дергали ремень на брюках и освобождали от остатков одежды.
Без слов.
Тишина возбуждала. И Гермиону тоже. Его нагое тело, его тепло, его родной аромат... сильней всей магии мира. Ноги ослабли, когда любимые губы потянулись к её губам. Гермиона пригладила обнаженные плечи Драко, медленно заскользила пальцами по спине, исследуя изгибы и впитывая напряжение. Она, предвкушая близость, позволила воображению завладеть сознанием и прошептала:
— Я хочу тебя, — боясь потерять каждый звук.
— Скажи это... снова, — Драко жаждал прочувствовать признание еще раз. Именно последнее. Просить о первом, самом важном, и промолчать в ответ казалось чертовски неправильным.
— Хочу тебя, — губы в каком-то миллиметре друг от друга.
— Гермиона, — так же просто и естественно, как дышать. Было достаточно и имени, чтобы понять: обратного хода нет. Ничего больше нет. Кроме неё...
Когда губы, наконец, встретились, бег сердца стал таким же торопливым, гулким, осязаемым, как и само желание. Оно опутало их своей сетью, будто невидимой паутиной, вынуждая страдать вдали. Гермиона прижималась к Драко и целовала с требовательной тоской, забыв о сомнениях. Потому что его губы вытеснили почти все мысли, оставив одну:
«Так не бывает…»
— Так не бывает, — повторила она, втягивая в себя головокружение, словно пьянящий дым.
Сейчас поцелуи были неспешными и мягкими. Любовь сдерживала страсть, укрощая одним лишь дыханием. И в этом забытьи Гермиона ощутила, как сильные руки усадили её на постель, и услышала:
— Не молчи.
Драко сдернул знакомую взгляду блузку и, увидев белую, обтягивающую молодую грудь, майку, на миг замер. Волнующие очертания и полускрытые тайны заставили прильнуть к ней, к наглым соскам прямо через ткань, вынуждая Гермиону шептать сквозь стон и бесстыжее дыхание:
— Хочу... всегда.
«Пожалуйста» — витало и шептало вслед за ней.
Драко торопился, стягивая тесную одежду. Оставил только трусики и вернулся к алым губам, заскользил руками по хрупким плечам, опуская Гермиону на кровать. На ту, что хранила его сомнения и боль. На ту, на которой он мечтал о любви.