Разными путями шло комплектование военного учебного лагеря. Одних афганцев привела сюда нескрываемая злоба к новому режиму. Подумать только, в один день из богатого помещика в голодранца превратиться. Отобрали всю землю, оставили жалких тридцать джерибов. Сам паши, сам сей, сам и урожай собирай. Нет, лучше автомат на шею и на большую дорогу. Других добровольцами сделали нужда и голод. А третьих загнали в лагерь просто дубинками и прикладами. Отлеживают бока в палатках для беженцев, здоровые буйволы, а родину освобождать не желают. И прикладом, прикладом, кованым ботинком под зад. Каждая группировка пыталась опередить другую, свирепые вербовочные командиры прямо за руки и за ноги волокли в свои лагеря тех, кто брыкался, пытался улизнуть от «святого дела». А здесь уже не удерешь, глухой забор, колючая проволока. Инструкторы, что псы цепные. Меньше учат словами, больше кулаком и палкой. Учебный лагерь Бури не составлял исключения. Отсюда, с командного пункта, виден глухой дувал со сторожевыми будками, глиняные плоские крыши казарм. Вокруг на много километров ни кишлака, ни кочевой стоянки. Сейчас в лагере, кроме часовых, никого. Все воевали, шла очередная проверка военного мастерства мятежников. Скоро им предстоят не учебные, а настоящие, кровавые бои. Вот там, за снежными пиками, на родной земле. И патроны будут не холостые, а смертоносные, и не взрыв-пакеты, а гранаты боевые. Но пока нечего бояться, противник — условный. И почему же не порезвиться, когда знаешь, что никто тебя не убьет и не ранит. Одна потеха на глазах почтенного начальника.
«Красные маки» не стали дожидаться, пока к их позиции подойдет противник. Вылезли из окопов, повалили всем скопом навстречу атакующим… Сошлись, забыв о флангах, огневых точках. В бинокли хорошо видно, как хватают друг друга за грудки, о чем-то жарко спорят, как на базаре, размахивая руками. Кое-кто уже отвоевался, присел на корточки, закуривает.
— Но что это? Господа, вы можете мне объяснить, что это? — опуская свой бинокль, спрашивает с удивлением Бури.
Ему никто не отвечает… Советники делают вид, что очень заняты, глаз оторвать от оптических стекол не могут.
— Салех, может, вы мне поможете разобраться, что происходит на поле боя?
Я ответил честно, что видел:
— Бой не получился, идет просто перебранка… Надо все начинать сначала.
— Вы слышите, господа, что говорит наш коллега? Бой не получился!
— Слышим, не глухие! — резко, со злостью отозвался мистер Уильямс.
— Да, да, сказалось наше отсутствие в отрядах. Ваши люди не могут без кормчего, — подал свой голос и Рахити.
— Учи не учи, грязный сброд, а не повстанцы, хуже стада баранов! — со злостью добавил американский советник.
— Вы не имеете никакого права так говорить об афганцах! — искренне возмутился я.
— Да плевать мне на тебя и на твоих афганцев! — нагло, с вызовом отвечает он. — Все вы недоразвитые верблюды!
Лицо у него побагровело, на шее вспухла синяя жила.
— А ну повтори, что ты сказал!
Мне бы не лезть на скандал, но рука сама потянулась к пистолету. Американец не ожидал с моей стороны проявления такой решимости, невольно попятился назад.
— Господа, господа! Прошу не горячиться, — поспешил ему на помощь Бури.
— С меня хватит! Я ухожу! — хрипит мистер Уильямс, выплевывает со злостью окурок сигары, каблуком огромного альпинистского ботинка вдавливает его в землю.
— Я тоже недоволен, господин Бури, — выступает с протестом Рахити. Лоб наморщил, ни на кого не глядит, руки скрестил на животе. — Мы, военные советники, всю душу вкладываем в обучение ваших повстанцев, а вы нас не цените!
— Да полно, полно вам, господа! — спешит с примирением Абдула. И тут же отдает приказ своему адъютанту:
— Махаммад! Давай зеленую ракету, отвести отряды на исходные позиции! А нам — виски! Для укрепления нервной системы и нашей союзнической дружбы! Пропустим по рюмке и начнем все сначала!
ГЛАВА XX
Вопрос: «Основная оппозиция Апрельской революции идет под религиозным знаменем. Приступили ли вы, будучи посредником между гражданской и религиозной властью, к каким-либо переговорам или диалогу с руководителями движений „Хезбе ислами“ или „Джамиате ислами“»?
Ответ: «Оппозиционеры, ведущие войну на границах, — это люди, лишившиеся своих религиозных привилегий. Существует два вида мусульманского вероучения: мусульманство, идущее из Мекки, и мусульманство, попавшее под влияние Англии, причем между обоими имеются значительные различия. Мусульмане-оппозиционеры являются „английскими мусульманами“, которые идут рука об руку с американским империализмом и пакистанской реакцией. Как вы понимаете, в таких условиях невозможно существование каких-либо контактов».