— К хорошему я попала человеку, он стал для меня лучше отца родного, — рассказывает она. — Отправил учиться в лицей, потом в университет… Если бы не эта война, уже стала бы врачом…
— Да ты-то какое отношение к войне имеешь? — спросил я ее.
Она ответила не сразу, отпила из бокала, погладила ладонью белоснежную скатерть, подумала, сказала твердо:
— Имею… Очень даже имею!
«Пешавар… Угрюмому… Сообщаю дополнительные сведения о Гульпаче Репорт. В период обучения в Парижском университете стала близка Ходже Рахмату, племяннику Абдулы Бури. По приговору военно-революционного суда Ходжа Рахмат расстрелян как командир одного из отрядов мятежников. Гульпача Репорт считает себя невестой Ходжи Рахмата, добровольно согласилась сотрудничать с Бури. Анис».
ГЛАВА XXII
«Администрация США может удовлетворить некоторые, если не все, военные потребности Пакистана для того, чтобы это оружие было использовано самими пакистанскими вооруженными силами или для переброски мусульманским повстанцам в Афганистане».
«Интерармс» была солидной фирмой на мировом рынке оружия. Здесь, в Брюсселе, она имела отдельный офис. Но первую встречу представитель фирмы предпочел провести на нейтральной территории. Должна она была состояться поздно вечером в сомнительном заведении под вывеской «Ганс бас», что в переводе означает «Оружейный автобус».
— Ох, не нравится мне что-то этот автобус и игра с нами в «жмурки», — говорит Гульпача, провожая меня до дверей отеля. — Смотри, Салех, будь осторожен. Я буду дежурить у телефона в своем номере, в случае чего — звони…
Она предлагала даже взять с собой пистолет, но я отказался. Брюссель — город спокойный, и шел я на встречу не с бандитами, а с деловыми людьми.
Точно в назначенное время я прибыл на такси по указанному адресу. «Ганс бас» оказался ночным клубом, куда пускали не каждого. Двое здоровых парней атлетического телосложения встретили меня у входа. Я назвал свое имя, один из них пристально посмотрел мне в лицо, неожиданно улыбнулся и отвесил вежливый поклон.
— Прошу, господин Салех, вас ждут… Я провожу.
В отдельном кабинете меня встретил представитель фирмы. Мужчина средних лет, с серебром на висках, в очках с дымчатыми стеклами.
— Рудольф Брамс! — представился он и тут же, без всякой паузы, как старому знакомому: — Коньяк, вино, виски? Лично я предпочитаю русскую водку… Бодрит, голова остается ясной, полезна для желудка! Согласны? Вот и хорошо! Две порции и содовой! — сказал он официанту, почтительно стоящему за его спиной. — Желаете сигарету? — любезно предложил Брамс.
Задымили, молча, без стеснения рассматривая друг друга. Официант не заставил себя долго ждать, быстро принес все, что просили господа. Поклонился и исчез, прикрыв за собой тяжелые дубовые двери.
— Итак, перейдем к делу! — начал беседу Брамс. — Фирма проверила ваши полномочия и, простите за откровенность, кредитоспособность. Мы готовы вести конкретные переговоры. Наш президент Сэмюэль Камингс шлет привет афганским патриотам и наилучшие пожелания успехов в вашей борьбе.
— А могу я лично засвидетельствовать свое почтение мистеру Сэмюэлю Камингсу и передать ему послание от лидера нашей партии «Шамшари ислами»? — поинтересовался я.
Бури был знаком еще по студенческим годам с президентом «Интерармс».
— Ты обязательно добейся встречи с ним, — инструктировал меня перед отъездом Абдула. — Я помню его, когда он был активным сотрудником ЦРУ. Встречался с ним позже в Европе. Только не вздумай намекать ему о прежней службе в ЦРУ. Не любит… Он даже, кажется, и подданство сменил, стал гражданином Монако. Но основная штаб-квартира фирмы в США.
— Господин Камингс поручил вести ваше дело мне, господин Салех, — несколько раздраженно ответил Брамс. — Я — не рядовой агент-посредник, а один из вице-президентов «Интерармс». Надеюсь, вы теперь понимаете, какое внимание уделяет вам руководство фирмы?