В вагоне никого не было, только их группа, и народ расположился с комфортом и уже успел переодеться. Из рюкзаков были извлечены «цивилизованные» свитера, джинсы, ботинки и куртки. Резиновые сапоги, штормовки и всю походную одежду сложили в рюкзаки. Ребята ушли в тамбур - и «караулили» там, пока девчата переодевались в вагоне...Надя неприметно вздохнула, вспомнив, как Леша заставлял ее одеваться - «Сейчас же надень свитер, я кому сказал! Простудишься!» Теперь можно ехать до самой Москвы в штормовке, надетой поверх футболки: сегодня Леша вообще не обращал на нее внимания. Надя устала, ей лень было вытаскивать куртку, которая оказалась на дне рюкзака. Ничего, доедет и так...Свитер только наденет.
Вагон был пустой, они побросали рюкзаки в свободные купе и ехали вместе - как шли. Надя сидела с Машей и Катей, напротив разместились Леша с Сергеем. Надя поймала Сережин взгляд и равнодушно отвернулась к окну. Она поняла нехитрую походную логику: сегодня так, а завтра иначе. Сегодня я с тобой, а завтра будет по-другому, и то, что было вчера - сегодня уже не имеет значения. Надя не сможет так, это не для нее: сегодня Леша, а завтра Сережа! А она-то ждала...
Всю дорогу Надя молчала и сосредоточенно смотрела в окно. С багажной полки свешивались лосиные рога, обернутые газетой. Когда Надя отвела наконец глаза от окна, Сергея напротив нее уже не было. Надя с облегчением вздохнула.
В вагоне было тепло, но Маша достала из рюкзака голубой кокетливый берет и такой же шарфик, и надела, глядясь в маленькое зеркальце. Зеркальце держал перед ней Леша, угодливо спрашивая: «Так - видно? Хорошо?». Маше было - хорошо. Леша был в ударе, декламировал Есенина:
«Да, мне нравилась девушка в белом,
А теперь я люблю - в голубом!»
Надя подумала, что Есенин, наверное, был таким же, как этот Леша, вертопрахом (и откуда она такое слово выискала!). Только стихи писал. А Лешка чужие читает! - думала Надя. За окном мелькали поля, поселки, дороги. По дорогам ехали машины, спешили по своим делам люди, а поезд уносил от них Надю, и они навсегда оставались для нее - позади. В прошлом. Рядом с ней сидели Катя с Машей и Леша. Наде казалось, что они тоже уходят от нее все дальше - в прошлое. А в будущем... В Надином будущем их уже не будет.
С поезда они сошли вчетвером. Только шли теперь по-другому: впереди - по обе стороны от Леши - Маша с Катей, сзади шла Надя. Ей надо было на троллейбус, а Маше с Катей - на метро, и она на ходу попрощалась с ними, глядя в спины (точнее - в рюкзаки): «Ну, я пошла, мне на троллейбус. Пока!». Ей никто не ответил: Маша с Катей слушали Лешу, а он все заливался соловьем - рассказывал о Долине Родников, куда через неделю поведет группу Левашов. Надя не хотела просто так - уйти, все-таки Маша с Катей с ней дружили. Она снова сказала, намеренно игнорируя Лешу: «Пока, девчонки! Я побежала!» - и встретила Лешин холодный взгляд. Надя словно наткнулась на этот взгляд, как на острый сучок, который больно уколол в сердце. И молча пошла к остановке.
- Пока, Надёк! - запоздало прокричали ей вслед Маша с Катей. - В субботу приходи, мы тебя ждать будем!! Надя помахала им - пока-пока!
Троллейбус, в котором ехала Надя, был полупустой. На нее смотрели с любопытством - молоденькая совсем, тоненькая, а рюкзак огромный, мужику впору! Отметили всё: и штормовку, и резиновые сапоги, и усталый вид. Надя ни на кого не смотрела, ей хотелось только одного - поскорее очутиться дома и залезть в ванну. Горячую, с пеной. Она согреется, и ей не будет так холодно и так одиноко. А потом - спать. О Долине Родников думать не хотелось.
- О чем вы плачете? - вдруг спросил незнакомый мужской голос откуда-то сзади. Вздрогнув от неожиданности, Надя торопливо вытерла щеки.
- Так о чем все-таки? - допытывались позади нее. Надя обернулась - и встретила близорукий обезоруживающий взгляд: через толстые линзы очков на нее смотрел парень, чуть старше Нади.
- Вы извините! Простите меня, пожалуйста, я просто не могу сидеть и смотреть, как Вы плачете...
- А я разве плачу? - спросила у парня Надя. - Вы же не видели. Вы же сзади сидите!
- Ну, видеть, конечно, не видел. Но со слухом у меня все в порядке. У меня, знаете, абсолютный слух.
- Забавно звучит. А что это означает? - нарочно спросила Надя, у которой тоже был - абсолютный слух, и симфоническую музыку она запоминала «целиком», в партитуре).
- Означает...Я слышу, к примеру, в какой тональности чирикают воробьи или сигналит троллейбус, - улыбнулся парень. - Могу переложить на ноты. И как Вы плакали - тоже услышал.