Лаврова зачаровалась дикими полосатыми кошками так же, как и Никита и как остальные зрители.
— Ух ты! — воскликнул восхищенный мальчик после первого отделения. — Какие суперские кошаки!
— Пойдемте в буфет, — предложил Минотавр. — И только попробуйте плеваться.
— Тогда я не пойду, — сказал Никита.
— Я тоже, — согласилась Лаврова. — Я в буфеты хожу только чтобы плеваться.
— Балбесы, — констатировал Минотавр.
Мальчик рассмеялся и посмотрел на Лаврову.
— Хорошо. Давай возьмем пирожные. И все. Пойдет? — спросила Лаврова.
— Лучше хлеб с колбасой, — ответил он и взял Лаврову за руку.
— Тебе понравились тигры? — жуя колбасу, поинтересовался Никита у Лавровой.
— Нет. Им лучше в дикой природе.
— Ты была в дикой природе? — с уважением произнес он.
— Ты бы лучше спросил, где Наташа видела диких тигров?
— В национальном парке Кении, в Серенгети. Там кишмя кишит тиграми. Они с утра до вечера клацают голодными челюстями. Над Кенией стоит сплошной лязг их зубов. Серенгетцы уже обалдели от этого лязга. Даже беруши, закупленные ООН, не помогают.
— Врешь, — мальчик хитро посмотрел на Лаврову.
— Вру, — не стала спорить она и отправила в рот последний кусочек медового торта.
— А что такое беруши?
— Затычки для ушей, — объяснил Минотавр.
— Дурацкое слово, — фыркнул мальчик и протянул по слогам: — Бе-ру-ши.
Лежа в кровати, Лаврова думала, зачем заставлять тигров прыгать через горящий обруч. Это победа человека или очередная хитрость коварной дикой кошки?
Лаврова с чужим семейством была на природе. Они любовались божьими коровками. Божьи коровки цветными гирляндами рассыпались в пахучей весенней траве. По случаю начала нового года насекомые приоделись в роскошные одежды. Алые божьи коровки украсили хитиновый панцирь черными зернышками душистого перца, черные — золотыми яблоками, коричневые — сочными апельсинами, желтые — маковыми росинками. Божьих коровок было великое множество. Наверное, Лаврова и ее спутники наткнулись на место их великих собраний.
Одна из божьих коровок доползла до кончика пальца Никиты и остановилась в задумчивости. Потом тщательно вымыла передние лапки, расправила крылья и улетела в голубую высь к кудрявым облакам.
— Она мне палец обкакала, — Никита понюхал палец и смешно сморщился.
— Это горючее вытекло, — не согласилась Лаврова — Теперь у нее не хватит бензина, чтобы долететь до небес.
— Ей понадобится другая коровка для дозаправки, — апатично сказал Минотавр.
Лаврова с Никитой переглянулись.
— Зачем ей на небо? — спросил Никита Лаврову.
— У нее там дом в райских кущах, — ответила она.
— Что такое райские кущи?
— Кусты в раю с медовыми бананами.
— А, понятно, — удовлетворенно сказал Никита.
Лавровой стало смешно: для ребенка рай — обычное место, до которого рукой подать. Стоит только захотеть. И никакой дозаправки не надо.
Лаврова с Никитой перевернулись на спины и раскинули руки как крылья. Над лицом Лавровой покачивалась пушистая розовая головка кашки. Лаврова отодвинула ее ладонью, чтобы не мешала смотреть в вечность.
— Все облака пузатые, — сонно произнес мальчик.
Лаврова перевела на него взгляд, он уже спал.
«Какой он красивый», — подумала она, и у нее защемило сердце.
Они довезли Лаврову до ее дома. Она вышла из «Хаммера», и мальчик сказал ей в спину:
— Приходи к нам в гости.
Лаврова медленно развернулась:
— В гости ходят с тортом. У меня денег нет.
— Я дам тебе денег. Я коплю монетки, они мне не нужны, — произнес чужой ребенок с грустными глазами.
Лаврова заторопилась домой. Ей хотелось плакать.
— Больше никогда, — сказала она самой себе.
Лаврова тосковала. Целыми днями она стояла у окна и рисовала пальцем на пыльном стекле бессмысленные значки. Минотавр не звонил больше недели. Вместе с маленьким мальчиком он улетал в прошлое, которое надо забыть.
Первый раз Лаврова влюбилась в пятом классе, в старшеклассника. У него были золотые кудри и синие глаза. Она бессознательно ходила за ним хвостом. Однажды он взял ее за руку и, улыбаясь, привел в пустой класс. Там был его товарищ. Они сорвали с ее головы шапку и стали играть ею в волейбол. Они смеялись, а Лаврова плакала. Первая любовь Лавровой нахлобучила ей шапку по самые глаза и хлопнула ладонью по макушке.