— Скотина, мерзкая скотина! Гад! — выругалась Лаврова и заскулила.
Она уже стала замерзать, когда из кафе вышли парень с девушкой. Он целовал ее на капоте своей старой «Ауди». Рядом стояла Лаврова, ожидая, когда ее заметят.
— Подвезите меня, — спокойно сказала она им.
Они ничуть не удивились. Лаврова опустилась на заднее сиденье машины, отодвинув их вещи в сторону. Привалилась к дверце и закрыла глаза.
«Больше никогда. Ни с кем», — сказала она себе.
Ее довезли до Саина, дальше им было не по пути. Лаврова встала у обочины, чтобы поймать машину. Около нее притормозил «Хаммер», его дверца открылась.
— Ты куда исчезла? — буднично спросил Минотавр.
— Вон пошел, — спокойно ответила Лаврова.
Он рассмеялся:
— Не лучшее место ловить машину. Вдруг примут за проститутку? Или как?
Не ответив, Лаврова отошла подальше и подняла руку, возле нее тут же остановилась машина.
— Телка! Сколько за соску с троих? — раздался пьяный гогот.
Лаврова отпрянула. Из салона выскочил парень и схватил ее за руку. Лаврова вырывала руку, он хохотал, подзывая своих. Не помня себя, она бросилась бежать. Лаврова уже коснулась дверцы «Хаммера», как он тронулся с места Она, задыхаясь, бежала за его габаритными огнями, он уезжал все дальше и дальше. Она бежала и думала все пропало.
У бордюра стоял старенький пустой автобус, коробочка, в нем сидел немолодой водитель. — Тебе куда? — спросил он.
— Домой, — задыхаясь, прошептала Лаврова.
— Залазь, — скомандовал он.
Она влетела в автобус и уселась на сиденье как можно ближе к нему. Она всю дорогу сжимала сумку так, что посинели пальцы. И все бежала и бежала, и не могла остановиться.
Дома Лаврова бросила взгляд на зеркало. Страх вместе с тушью тек из ее глаз, он выбелил ее лицо, изуродовал ее губы, поставил клеймо на лоб, исказил черты скул. Она смотрела на себя и не узнавала. Она перестала быть на себя похожей. В ухе не хватало одной сережки, которую подарил ей муж. Когда Лаврова заметила это, то снова заплакала, и ее, наконец, отпустило.
Глава 3
Вот они, злобные, пронырливые предатели. Ставшие чужими среди своих. Агрессивные зомби или умные, беспощадные стратеги. Из темноты они сверкают рубиновыми каплями с огненным ободом по краям. Они расползаются полчищами безжалостных рыжих муравьев по всему организму. Человеческое тело истекает кровью и лимфой на их пути. Они толпами мигрируют через мембраны клеток и капсулы органов, растекаются диким, безудержным племенем завоевателей по чужой территории. Для них это просто. Их лица скрыты масками исконных, Доверчивых жителей своей страны.
Лаврова взяла с предметного столика ЛЮМА-Ма окрашенный флюорохромом мазок с раковыми клетками. Подумала и протерла руки спиртом. Рак не заразен, просто ей было немного не по себе.
Что появилось раньше, курица или яйцо, применительно к соотношению мужчина и женщина? На примере раковых опухолей можно смело отдать предпочтение женщине. Развитие опухолей происходит от более сложного, нового к более простому, древнему. Изменения опухолевых клеток иногда так значительны, что нормальные клетки уподобляются их эмбриональным зачаткам. Пол злокачественных клеток всегда женский. У здоровых людей пол клеток совпадает с полом носителя. Страшно возвращаться к началу начал, к состоянию непостижимого хаоса и первобытной дикости. Не потому ли женщина сосуд греха?
Лаврова поймала себя на том, что давно уже смотрит в окно, рассеянно и отрешенно. Как Минотавр. Она ничуть не злилась на случайного знакомого из ночного клуба «Метро», и ей не было жаль себя. Кто-то развлекается, как может, кто-то — как получится. Ей повезло. Эксперименты следовало прекратить. То, что с ней произошло, было не стоящей внимания чепухой по сравнению с прошлым. На Минотавра нужно просто забить, что Лаврова и сделала. Жизнь вкатилась в обычную, скучную колею. Рутина привычно завешивала прошлое непроницаемым полотном.
— Все мужики козлы, — сказала Линка и зарыдала.
— Хуже. Головоногие моллюски, — классифицировала Аська. — И не реви, как больной слон.
Один взмах ножа, и она отправила кусок еще горячей пиццы себе в рот. Все с ней согласились, сдвинув кружки с пивом.
Сегодня утешали Линку. Она осталась одна. Ее зыбкий, прекрасный возлюбленный перекочевал в жаркие объятия другой женщины. Линка наблюдала за ними в бинокль из окна дома напротив и писала автомобильной краской на стенах их подъезда: «Баха, я люблю тебя!» Она поджидала его у работы и плакала, когда он равнодушно проходил мимо. Она прошла кастинг в ночной клуб на место танцовщицы кордебалета, где служила менеджером его новая возлюбленная. Он теперь там часто бывал.