Бесшумно вошли в пещеру охотники, вернувшиеся после очередных неудачных поисков. Избегая взглядов женщин, они сразу же подсели к старейшему и стали с ним тихо о чем-то совещаться. Как ни старался Вася узнать, о чем идет речь, он не мог разобрать ни одного слова из их разговора. Старейший отложил свою работу и внимательно слушал охотников, покачивая седой головой. Видимо, он колебался, но охотники настаивали, и он, встав, протянул руку к своему посоху, который брал только в торжественных случаях.
Все поспешно поднялись. В наступившей тишине старейший медленно и печально произнес:
— Слушайте, меня, дети и дети детей моих. Души предков разгневались на нас, и наши рты забыли вкус мясной пищи. Ноги наших охотников ослабели и не могут пойти далеко за крупным зверем. Смерть грозит нашему роду. Чтобы спасти жизнь всех, по обычаю должен умереть самый старый и самый слабый из нас.
Взоры всех присутствующих обратились к лежавшей у костра старухе.
— Что это они затевают? — с испугом прошептал Валерик.
— Твое слово, мать! — обратился в это время к старухе старейший.
— Пусть будет так, как велит обычай, — еле шевеля губами, ответила та.
— Чья рука должна помочь тебе уйти к душам предков? — продолжал старейший.
Старуха медленно обвела глазами присутствующих. Взгляд ее остановился на высоком охотнике, который с видимым волнением следил за этой сценой.
— Пусть мой старший сын… — устало проговорила она и, закрыв глаза, откинулась на шкуру.
— Пусть будет так, — заключил старейший. — Женщины и дети, покиньте пещеру!
Кюльжан, только теперь поняв страшный смысл происходящего, отчаянно зарыдала и, бросившись к старухе, крепко обняла ее.
— Не дам… Не дам бабушку… — кричала она, захлебываясь слезами.
— Стойте! — закричал и Вася, бросаясь к обступившим старуху охотникам. — Если только вы убьете эту женщину… (Вася мучительно соображал, чем ему напугать изголодавшихся людей, чтоб страх пересилил их голод)… Если вы съедите ее… Вы все умрете страшной смертью… — выпалил он первое, что пришло ему в голову.
Охотники стояли в нерешительности. Взгляды всех обратились к старейшему.
— Что же делать нам, о великие души предков? — спросил тот дрожащим голосом. На такой вопрос мальчик, конечно, не мог сразу ответить, поэтому он оказал, что ему надо посоветоваться с другими душами.
Согласившись подождать, охотники сели вокруг костра и скоро задремали. Вася сжал руками голову и опустился на шкуру возле Валерика. К нему сейчас же подошла Кюльжан.
— Что же ты можешь для них придумать? — сквозь слезы сказала девочка. — Может быть, отдадим им Дозора? Я видела, как они на него посматривают.
Вася отчаянно замотал головой. К нему подошел старейший.
— Может быть, ты хочешь еще посоветоваться с нашими тотемами? — предложил он участливо.
Не понимая, что это значит, Вася все же кивнул головой.
"Все-таки отсрочка времени", — с облегчением подумал он.
Старик разбудил трех охотников и что-то сказал. На их лицах выразился суеверный страх. Однако охотники послушно встали, взяли свои копья и охапку смолистых сосновых лап, лежавших у входа в пещеру. Старейший взял приспособление для добывания огня и сделал знак следовать за ним. Ошеломленный мальчик подчинился.
Выйдя из пещеры, старейший, Вася и три охотника долго пробирались сквозь густую чащу дремучего леса и, наконец, вышли к цепи известковых нагорий, покрытых редким кустарником. Старейший раздвинул кусты, и Вася увидел узкую щель в почти отвесной стене. Старик с трудом пролез в нее, Вася послушно сделал то же. За ними последовали охотники, и все вступили в длинный, узкий ход, проточенный дождевой и снеговой водой. Ноги их поочередно погружались в наносные отложения то из илового суглинка, то из песка и гравия. Местами пол пещеры становился твердым, как асфальт, настолько затвердел покрывающий его известковый натек.
Несмотря на окружающую их темноту, старик уверенно шел вперед. Очевидно, этот путь ему был хорошо знаком. Вася шел, держась за край его мехового плаща.
Внезапно он почувствовал прикосновение к своим ногам чегот-о живого и мягкого и чуть не вскрикнул от испуга, но тут же успокоился, узнав знакомое прикосновение к руке теплого, влажного языка.
«Молодец, Дозор! Не оставил своего хозяина», - подумал мальчик, сразу почувствовав себя бодрее.
— Моя собака идет со мной, — тут же предупредил он старейшего. Тот ничего не ответил, но Вася понял, что старик не протестует против присутствия его четвероногого друга.
Идти становилось все труднее. Ход все суживался, а по пути начали попадаться обломки скалы, камни, слои щебня. Старик пошел медленнее, осторожно ощупывая дорогу своим посохом. Наконец, он остановился, и Вася услышал жужжание, звуки трения деревянной палочки в углублении доски. Скоро в темноте замелькали искорки. Старик подложил кусочек сухого моха, и мох затлел. Один из охотников раздул его, поджег сосновую ветку. Свет ослепил уже привыкшие к темноте глаза Васи, и он невольно прикрыл их руками. Только спустя мгновение он смог осмотреться. Ход уперся в стену с зиявшим в ней круглым отверстием вроде окна. Старик пролез в него. Его примеру последовали остальные. Дозор легко прыгнул за ними и тут же звонко залаял. Ему ответило гулкое эхо.