Со временем это самое "есмь", "еси", "есть" утратилось, и по-русски мы говорим сейчас: "я ходил", "ты ходил", "он ходил". Вот смотрите, - Митя достал сохранившийся в его кармане карандаш и уже знакомый ребятам маленький блокнот и быстро стал писать:
по-древнерусски по-русскиходилъ есмь я ходилходилъ еси ты ходилходилъ есть он ходилходили есмъ мы ходилиходили есте вы ходилиходили суть они ходили
- Так как по-древнерусски сказать "Я дал тебе коня"? - решил попробовать Вася. - "Далъ есмь тебе коня"?
- Не совсем так, - поправил его Митя. - Ты должен сказать вот как: "далъ есмь тобе конь".
Говорить "Далъ есмь тобе конь", "послалъ еси человекъ", "възялъ есть мужь" надо потому, что древнерусский язык еще не делает разницы между одушевленными и неодушевленными предметами мужского рода. Мы ведь как говорим: "дал коня", но "дал мяч"; "послал человека", но "послал полк"; "видел воина", но "видел бой". То есть для слов мужского рода в винительном падеже находим в русском языке строгое разграничение одушевленных и неодушевленных предметов. Вспомните, как в вашем учебнике значится винительный падеж: кого? и что? Чувствуете разницу? А в древнерусском языке тринадцатого века, - глянув на Прохора, Митя пожал плечами, - можно сказать и так, что в русском языке нынешнего тринадцатого века различий между одушевленными и неодушевленными существительными в винительном надеже еще не существует: что "далъ есмь конь", то и "далъ есмь мечь", все одно. И значит, в учебнике древнерусского языка должно быть, пожалуй, написано: винительный падеж - кто? что?
- Почему вы обратились к русичу "брате", а не "братъ"? - не отставал Вася, не простое уже любопытство толкало его на вопросы, понимал Вася, что из забавы занятие языком становится для них необходимостью. Не научись они говорить с древними русичами, тогда точно пропали, если уже не пропали, но об этом думать не хотелось.
- Я так сказал потому, что по-древнерусски, обращаясь к человеку, нужно употреблять его имя в особой звательной форме - в звательном падеже.
- В звательном? - переспросил Ваня. - Это что, правило поведения?
- Нет, это языковое правило. В древнерусском языке есть особый звательный надеж. Когда обращаются к брату, говорят "брате", при обращении к князю - "княже", к отцу - "отче". От слова "сынъ" форма звательного падежа "сыну", от слова "конь" - "коню", от слова "муха" - "мухо".
- И к князю, выходит, и к коню все едино? - подал голос Прохор.
- И к мухе? - хихикнул Вася.
- К коню и к мухе, может, они так не обращаются, - улыбнулся в ответ Митя, - но формы звательного падежа можно образовать от любого слова. Так устроен язык, отроче Василiе.
Ребята рассмеялись.
- Раз у них здесь особый звательный падеж, может, еще какие другие есть падежи, которых в русском языке и след простыл? - уточнил Вася.
- Нет, - покачал головой Митя. - Все остальные падежи сохранились с древних времен в целости.
Смотрите-ка, - Митя снова взялся за карандаш:
Именительный рабъ, слугаРодительный раба, слугы Дательный рабу, слузеВинительный рабъ, слугу Творительный рабъмъ, слугоюМестный рабъ, слузе
- Как местный? - хором удивились мальчишки.
- Сейчас его называют предложным, - уточнил Митя.
- Потом мы его назовем предложным, - поправил его Прохор.
- Слушай, - рассердился Митя, - если мы так будем все время поправляться, мы совсем запутаемся и запутаем ребят. Не в игрушки ведь играем, без языка пропадем.
- Хорошо еще, - поспешно встрял в разговор Ваня, - хоть с существительными ничего не произошло.
- А вот здесь ты ошибаешься, - поправил его Митя. - С существительными много чего произошло.
- Может, хватит на сегодня? - спросил Прохор. - Все равно сразу всего не запомнят. Давайте лучше подумаем, что делать будем. Боюсь, что через час - другой староста будет "судъ оправливати".
- "Оправливати"? - переспросил Ваня. - Это что такое?
- Это значит "судить, вершить власть, управлять". Вот и над нами будут "судъ оправливати". Ваня и Вася, не сговариваясь, подвинулись к студентам ближе.
- Князь, пославший гонца по имени Митяй в Юрьев монастырь, враждебен слобожанам, так? - уточнил Прохор.
- Да, - кивнул Митя, - потом этот князь послал второго гонца гридя Путяту отыскать пропавшего Митяя, потому что тот вез важное известие и надо было разведать, не попало ли оно в руки слобожан.
- Точно, - подхватил Прохор, - вспомни, как обрадовался княжий гридь, когда узнал, что вторая половинка грамоты не оказалась в руках Микулы. Он сказал: "надобе грамотицю ту найти и дело управити". Вот только знать бы, что было написано в той половинке бересты?