Как бы ни назывался этот мир, божественным или не божественным, но всегда и всякий в нем наслаждается плодами своей кармы, порожденной этим или прежними рождениями, доброй или недоброй.
Так что, божественная, и тот огонь небесный, который, как тебе приснилось, проник в твое чрево, непременно не простой огонь, а душа кого-то из небесных жителей, обреченная силой кармы на земное рождение!»
Услышала все это из уст своего супруга божественная Тарадатта и возрадовалась.
Волна вторая
День ото дня становилось тяжелее бремя царицы Тарадатты, жены раджи Калингадатты, и, когда приблизилось время ей разрешиться, побледневшая, с тревожными глазами, подобна она была восточной стороне неба, на которой вот-вот должен взойти тонкий серп юного месяца. Родила она дочь такой бесподобной красоты, словно творец собрал для ее создания все, что есть прекрасного на свете. Все светильники в покоях Тарадатты потрескивали, как бы говоря: «Ах, почему бы не родить ей сына такой же красоты?!»
Калингадатта же, увидав такую дочь-красавицу, погубившую его надежды на сына, хотя и понимал, что это дитя божественного происхождения, все-таки затосковал о сыне. Ведь дочь — корень горестей, а сын — воплощение радостей! Удрученный, в поисках утешения оставил раджа дворец и пошел в вихару[54], где стояло множество изваяний Будды. Там сидел нищенствующий монах, окруженный людьми, и проповедовал, и Калингадатта присоединился к слушавшим святое слово.
«Говорят, что в жизни мирской величайший подвиг раздать богатство, ибо того, кто отдает богатство, называют отдающим жизнь — она зависит от богатства. Будда же, чье сердце было преисполнено жалости к другим людям, ради них отдал свою душу, словно был это всего лишь стебелек травы! Что в сравнении с этим богатство? Благодаря такой стойкости и решимости избавился Будда от мирских желаний и, достигнув истинного знания, стал он истинным Буддой[55]. Поэтому надлежит всякому, желающему блага, избавиться от любых соблазнов и стремиться к достижению просветленности. Рассказывают ведь
Когда-то случилось так, что у какого-то раджи родились одна за другой семь дочерей и все они были красавицами. Еще совсем юными покинули они родительский кров ради подвижничества[56] и стали жить на кладбище. Когда же родичи и свита спрашивали их о причине этого, отвечали девушки так: «Бесполезен мир, и бесполезно тело, подверженное страданиям, а встречи с возлюбленными и все прочие радости — сон мимолетный. Единственный смысл этой жизни в том, чтобы приносить благо другим существам. Потому и решили мы оставить здесь, на кладбище, свои тела, пока они живы, чтобы могли ими питаться[57] пожирающие мясо. Иначе что за смысл в их красоте? Послушайте
Жил в стародавние времена один царевич, и не знал он никаких страстей. И хотя был он и юн, и красив, отверг он мирские радости и стал странствующим монахом. Пришлось ему однажды войти за милостыней в дом купца. Увидала его молодая жена купца и восхищенная красотой его глаз, подобных листьям лотоса, спросила: «С чего это ты возложил на себя столь тяжкий обет? Счастлива та женщина, которая любуется твоими глазами!»
Только она так молвила, как вырвал он один глаз и протянул ей на ладони, говоря при этом: «Смотри, матушка, на это презренное соединение крови и мяса. Возьми, коли нравится! Таков и другой. Скажи, какой из них милее?» Когда произнес он такие слова, ужаснулась жена купца и воскликнула: «О, какой невозможный грех на мне — из-за меня ты вырвал глаз!» На это он ей отвечал: «Не терзайся понапрасну, матушка! Ведь ты помогла мне. А почему, я тебе сейчас расскажу. Слушай
Давным-давно где-то в красивой роще на берегу Джахнави[58] жил подвижник, мечтавший отвергнуть мир и избавиться от мирских желаний. Вот совершает он подвиги умерщвления плоти, а тем временем приехал туда поразвлечься некий раджа, окруженный многочисленными женами и слугами. Напившись и наевшись, уснул раджа, а шаловливые царицы ушли от него и стали бродить по роще. Увидели они в стороне сидящего мудреца, погруженного в размышления, и с любопытством обступили кругом, дивясь его виду: «С чего это он?» А пока они долго стояли там, проснулся повелитель земли и увидел, что нет около него жен, и стал их повсюду искать. Увидел он, что стоят они вокруг мудреца, и в гневе и ярости ударил того мудреца мечом. Чего не натворит власть, ярость, заносчивость, безумие, хмель каждый сам по себе? Что уж говорить, когда они сливаются воедино!
55
56
…покинул родительский кров ради подвижничества… — подвижничество представляло собой важный институт в древнеиндийских религиозных системах. Оно рассматривалось как важное средство для достижения какой-либо цели. По представлениям древних индийцев, смертный с помощью подвижничества мог проникнуть даже в круг богов.
57
58