Нет, не могу я спокойно спать, когда друг в беде. Не могу.
Мама, - говорю, - я пойду во двор спать. На сено. Душно очень.
- Иди, - спросонья говорит мать. Только одеяло возьми, укройся хорошенько.
Я беру одеяло и выхожу из хаты. И сразу попадаю в густую и даже как будто липкую темноту. Иду почти ощупью, как слепой. Чтоб невзначай не скрипнуть калиткой, прокрадываюсь в сад и уже там перелезаю через забор. Иду по селу, словно но лесу - темень и тишина. Лишь в одном месте мелькает огонёк. Это на столбе у сельсовета горит фонарь. Ветер качает его, и круглое пятно света скользит по земле, словно качели. А дальше снова темнота. Я дважды уже спотыкался и чуть не упал. Вот и речка. Тут немного светлее. Тускло блестит вода. Я сажусь в лодку, осторожно, чтобы не замочить, кладу на нос одеяло (чего я его взял сам не знаю) и отправляюсь. Руки мои будто не мои. Гребут механически - я их не чувствую. И всё тело - не моё: какое-то деревянное. Будто не в действительности всё происходит, а в бреду каком-то.
Лишь бы не сбиться с пути, лишь бы не заблудиться!.. Первый плес. Стружка. Второй плёс. Теперь направо... Вон тот гнилой островок, на котором я чуть не остался навсегда... Верно. Правильно я плыву. Из-за туч выглянул месяц, и не только в плавнях, а и в душе моей сразу стало светлее и веселее. Ещё немного, ещё. Уже близко. Вот ещё эта стружка, потом поворот и будто из узенькой улочки выехал я на большущую площадь. Широкий ровный плёс отражал рогатый месяц и серебряные кудри залитых сиянием облаков, и показалась мне вдруг зелёная громада острова гигантской сказочной горой среди бескрайнего моря, и до горы той далеко-далеко, на горизонте она, а сам я маленький-маленький, как букашка. Казалось мне, что я даже дивные города на склонах горы с церквами, с дворцами, с высокими башнями (то причудливо переплетались ивовые ветви) и всадников вижу, которые мчатся по извилистым горным дорогам, и даже слышу цоканье копыт (это звенит у меня в ушах от тишины)...
Вот ведь порой причудится.
И тем неправдоподобнее и фантастичнее показалось мне то, что я вдруг увидел наяву. А увидел я огромную серую фигуру в лодке у самого берега - будто Гулливер вторгся в страну лилипутов. Я вздрогнул от неожиданности. Кто это? Кукурузо? Но у него же нет лодки! Рыбак какой-то? Но рыбаки никогда так далеко не заплывают в плавни, да ещё ночью. Рыба и у самого села прекрасно ловится...
Злодей? Пират?.. Сердце моё покатилось-покатилось куда-то вниз... Тем временем лодка исчезла за прибрежными камышами. Мне так хотелось повернуть и как можно скорее рвануть назад. Но я удержался.
Ведь там, на острове, Кукурузо, мой друг, совсем один. Я же плыву к нему на помощь. И, может, как раз в эту минуту моя помощь ему нужнее всего. Ведь у меня лодка. И если незнакомец, которого я только что видел, действительно опасный злодей и хочет причинить моему другу зло, я спасу друга, мы удерём на лодке. Быстрее, быстрее! Я налёг на весло и направил лодку к берегу. Пристал, вылез и осторожно начал красться в глубь острова. Кукурузо, наверное, в шалаше - скорее всего, спит и ничего не подозревает, - не слышно ни звука. Звать его опасно - сразу привлечёшь внимание незнакомца.
Ох, как темно, какие заросли! Ничего не видать... Внезапно, где-то там, за камышами, где был незнакомец, что-то бултыхнулось в воду. Сердце моё остановилось. Что это?.. Что?.. Ой! А что, если это... если это он уже утопил моего друга! Меня бросило в холодный пот. Прошла минута... вторая. Я стоял в совершенной темноте, вытянув вперёд руки, и не мог шевельнуться. И вдруг... вдруг на мои руки кто-то натолкнулся. Большущий, как медведь. Руки мои сами собой сжались, вцепились в его грудь. В следующее мгновение я почувствовал страшный удар по ногам и полетел на землю. Но почему-то не назад, а вперёд, на него. Должно быть, он подбил меня и бросил на себя (есть такой приём в борьбе самбо, мы с Кукурузо его знаем). Я вскрикнул и бешено замолотил руками и ногами, вырываясь. Царапнул по чему-то мягкому - кажется, по лицу, изо всех сил рванулся, вскочил на ноги и бросился бежать. Я мчался сквозь чащу, ломая ветки, спотыкаясь и наталкиваясь на деревья. Но я не чувствовал боли ни от царапин, ни от ударов. С разгона я вскочил в лодку и, схватив весло, стал отгребать от берега.
Никогда я не грёб так отчаянно - лодка летела, как ракета. Всё время я панически оглядывался - не гонится ли за мной он. Нет. Погони не было видно... Опомнился я лишь тогда, когда пристал к берегу возле села. Я всё время дрожал от напряжения, от усталости, от страха. Но, несмотря на усталость, по селу я тоже не шёл, а почти всю дорогу бежал - в полной безопасности я мог чувствовать себя только в своём дворе. Мокрый конец одеяла (я всё-таки замочил его) шлёпал меня по спине, словно подгонял... Как бревно, упал я в сено у сарая и долго лежал не двигаясь, словно без сознания, - приходил в себя. В голове одна за другой проносились картины только что пережитого. Что же случилось?.. Кто это был?.. Неужели Кукурузо погиб? Что делать?..
Может, разбудить отца, всё рассказать, собрать людей и - туда... А если Кукурузо не погиб? Если моя стычка с незнакомцем (теперь я уже почти гордился ею) разбудила его и дала возможность благополучно избежать встречи со злодеем? Но я не был уверен в этом. И тогда, если я приведу людей, тайна Кукурузо раскроется и выйдет, что я изменил... О нет! Изменить другу - ни за что! Я никогда не пойду на измену. Всё, что угодно, только не это. Но что мне делать? Что же делать?.. Долго я мучился, но так ничего и не смог придумать. Наконец усталость и сон одолели меня и я уснул...
Ночное приключение было такое неправдоподобное, что когда я утром проснулся, то подумал - не приснилось ли это мне...
Но вот ко мне подошла мать, склонилась:
- Ну как спалось на дворе, сынок?.. О, чего это у тебя одеяло мокрое? Разве ночью дождь был?
- Да это... это... я... воды захотелось, кружку сюда взял и разлил нечаянно.
Хорошо, что мать спешила доить корову и не стала допытываться.