Она помахала последней гостье, уходящей домой, и вернулась в гостиную. Там, в кресле, уже сидел Крийн.
– Я попил чай в кабинете, – сказал он ей. – Как прошел день?
– И давно ты дома?
– С час. – Он задумчиво посмотрел на нее. – Они добры к тебе, Беатрис?
– О да, и так дружелюбны. – Она вдруг улыбнулась. – Они наперебой твердили, что беспокоились о тебе, пока ты не был женат. Кажется, они изо всех сил старались подобрать тебе жену…
Он усмехнулся.
– О, само собой; бесконечные обеды, приглашения выпить и встретиться там с очередной племянницей или дочерью какого-нибудь старого друга…
– И в Лондоне тоже был такой кошмар?
– Да. Теперь слушай, кого мы должны пригласить на вечеринку в Лондоне. Нескольких человек из больницы, твоих друзей, и у меня есть еще кое-какие знакомые…
– Сколько всего?
– Всего около тридцати. Миес и Глэдис справятся; у Глэдис есть сестра, она непременно поможет.
– Ты устраиваешь что-то подобное каждый год?
– Если нахожусь в Англии, то да. И, конечно, на Рождество я еду в Тимоти взрезать гуся и обойти с поздравлениями палаты…
– Да. Я видела тебя на прошлое Рождество. – Она тогда первый год работала младшей медсестрой, еще в детском отделении. Кормила как-то раз грудничков – и тут в палату вошел профессор вдвоем с сестрой-монахиней. Он останавливался, садился на койки, возился с малышами и их игрушками… Она не знала тогда толком, кто он такой, а потом перешла в женские палаты и стала видеть его регулярно… Может, она влюбилась в него еще тогда, только не осознавала этого?
– Завтра я весь день проведу в больнице. Святой Николай сразу после ланча появится на белой лошади и со своим спутником Черным Питом. Я заеду за тобой около часу дня, так что ты сможешь увидеть его еще до того, как вернешься в деревню. Там он обычно появляется около четырех.
– А разве не везде одновременно?
– Нет. Он проходит по всей Голландии, заглядывает в каждый город и каждую деревню. И самое замечательное, что маленькие дети совсем не осознают этого.
Она была уже совсем готова, когда Крийн заехал после ланча. Холода еще держались, и она надела новое зимнее пальто, зеленый мохеровый свитер и влезла в коричневые кожаные ботинки. Поправила у зеркала бархатную беретку, взяла новую сумочку от Гуччи и надела перчатки в надежде произвести хорошее впечатление на тех, кого встретит в больнице.
Крийн вылез из машины, открыл перед ней дверцу и перебросил на заднее сиденье пачку бумаг. Свистнул Самсону, впустил и его тоже и поехал, искоса бросив взгляд на Трикси.
– У тебя на голове замечательная штука. Тебе надо бы встретиться с директором и директрисой еще до того, как появится святой Николай.
– Там что, будет очень много народу?
– Придут все, кто только будет свободен от дежурства. Святой пожмет всем руки, а потом обойдет палаты. Я отвезу тебя обратно, когда он начнет, потому что это долгий процесс. Домой вернусь около шести. Я бы хотел, чтобы ты оставалась в деревне, пока я не заеду за тобой.
– Мне не трудно дойти домой пешком, там всего-то минут десять. Возьму фонарик.
– Я предпочитаю сам забрать тебя, Беатрис.
– Ну хорошо, я подожду.
К этому времени они уже приехали в больницу. Крийн остановил машину на стоянке для консультантов и повел Трикси к входу. Вокруг, несмотря на холод, толпился народ, но внутри было тепло и приятно. Лица, занимающие самые высокие посты, весело болтали, собравшись небольшими группками. Крийн взял жену за руку и подвел к одной из таких групп.
– Встречающая делегация, – тихо проговорил он и представил ее директору и директрисе, которые немного поболтали с ней по-английски. Там же были многие, кого она уже встречала на званом ужине; была госпожа ван Влиет и несколько дам, приходивших к ней на чай за день до того. Женщины тут же окружили ее и, перебивая друг друга, бросились разъяснять, что тут будет дальше. Крийн мило улыбнулся ей и отошел в сторонку с двумя пожилыми бородатыми джентльменами.
Отдаленные приветственные возгласы возвестили о приближении святого Николая, и вскоре появился он сам, на белой лошади, а за ним следовал Черный Пит. У входа в больницу святой спешился, помахал толпе и неспешной походкой вошел в здание. Здесь его приветствовал директор больницы, и после этого он прошел в палаты.
Трикси тоже не прочь была пойти туда, но Крийн потрепал ее по плечу.
– Поехали домой, – сказал он ей голосом, не терпящим возражений.
С оттенком неудовольствия Трикси сказала:
– Мне бы хотелось остаться… В деревню мне нужно только к четырем…
Он не ответил.
У входа в дом, прямо за дверью, стояла машина. Темно-голубой «мини», блестящий свежей покраской. Через его капот была протянута широкая яркая лента, на которой было написано: «Беатрис от святого Николая».
Трикси стояла напротив, уставившись на автомобиль.
– Для меня – машина? Крийн…
– Не смотри на меня так, дорогая, я не святой Николай.
– Да, но ты – это… О, Крийн, огромное тебе спасибо! Какой прекрасный подарок!
– Я передам святому Николаю, – мрачно сказал он. – Скажи Рэбо, чтобы поставил ее в гараж. Она твоя.
– О, но я могу поехать на ней в деревню? Он решительно мотнул головой.
– Я заберу тебя около шести часов. Сев за руль «бентли», он добавил:
– Там и увидимся.
Трикси медленно вернулась в дом, где ее поджидал верный Рэбо…
– Я прогуляюсь с вами, госпожа. Тут корзинка со сладостями и бисквитами – она для вас слишком тяжела.
Почти вся деревня вышла посмотреть на появление святого Николая. Он, как всегда, был пунктуален. Для детей его приезд, как всегда, был волшебством, и перед тем, как он прошел по кругу, раздавая маленькие пакетики с подарками, они радостно спели приветственную песнь в честь его появления.
Вскоре он удалился. Дети, сжимая в руках апельсины и сладости, заторопились домой, подгоняемые родителями; и госпожа Краан, жена булочника и Трикси остались на площади убирать бумажки, огрызки пирожных и апельсиновые корки. Они прибрались как раз к тому времени, когда появился Крийн. Он постоял несколько минут, побеседовал с дамами, передал им бутылочку вина и посадил Трикси в машину. Уже дома он сказал:
– Выпьем кофе в гостиной? Или хочешь чаю?.. Тяжелый был день.
Они сели – он с кофе, она с чаем – и стали обсуждать прошедший день, потом пообедали и снова вернулись в гостиную. Вечером позвонила госпожа ван дер Бринк-Шааксма и осведомилась, как Трикси понравился праздник святого Николая, а также пожелала им счастливой поездки в Англию.
– Увидимся на Новый год, – сказала она. – Ждем с нетерпением.
А Трикси уже и не знала, ждет ли она очередной встречи или нет. Следующее утро она проговорила с Уолке и Рэбо, объяснив им, что необходимо подготовить к их следующему приезду.
– Мы занимаемся этим каждый год, – сказал Рэбо. – Говорите, традиция? Не беспокойтесь, госпожа, мы все приготовим, пока вас не будет; скажите только Уолке, что вы хотите увидеть на праздничном столе, и все будет сделано.
Они обсудили меню, решили, кого в каких комнатах разместить. Детские должны быть хорошенько проветрены, а к малышу Риббе надо подобрать хорошую няньку… У Трикси камень свалился с плеч – Рэбо и Уолке соглашались с ней, значит, она делает все правильно… Она пошла в свою комнату переодеться для визита к госпоже ван Влиет.
Сейчас она сама отправится в Лейден. Голландской лицензии на вождение машины у нее пока что не было, но, если они наткнутся на полицейский патруль, положение спасет сидящий позади Рэбо. Да и вообще без Рэбо ехать нельзя – ведь она запросто может повести машину не по той стороне дороги…
День прошел прекрасно. Она выпила чай без молока, погрызла соленые орешки и вежливо выслушала все советы, которые понадавали ей леди. Их доброта была очевидна; они изо всех сил хотели помочь ей справиться с ролью жены всемирно известного консультанта, и она была очень благодарна им за это. Они наперебой желали ей счастливого Рождества и выражали надежду поскорее увидеть ее после праздников. Она всматривалась в их добрые лица и думала, что больше не чувствует себя здесь чужой. Попыталась даже объяснить это вечером Крийну. Но, к сожалению, как только она заговорила, зазвонил телефон. А когда он положил трубку, продолжать уже не имело смысла. Более того, сразу после разговора он прошел в свой кабинет, а она не нашла ничего лучше, чем подняться наверх и начать собирать сумки.