ГЛАВА ВТОРАЯ
Ничего не происходило – по крайней мере между Трикси и профессором. Следующая неделя прошла на редкость неудачно. Сестра-монахиня Снелл взяла отгулы, а старшая сестра Беннетт придиралась ко всему, к чему только можно было придраться. Обычно такая спокойная, Трикси стала раздражительной. Но вот, к счастью, наступили выходные. Накануне вечером она вышла из палаты уже довольно поздно и спустилась по каменной лестнице на этаж ниже. Хотелось скорее поужинать, пораньше лечь в постель и спокойно подумать о том, что делать с драгоценными выходными днями. Надо бы сходить в парк: прогулка успокоит издерганные нервы. Тем более что ноябрь обещает быть солнечным.
Она медленно спускалась по лестнице, с головой уйдя в свои планы, и вдруг сзади раздался голос профессора. От неожиданности Трикси отказали ноги, она споткнулась. Профессор протянул руку, поддерживая ее, и тут же отступил на шаг.
– Я когда-нибудь сломаю ногу, – сказала Трикси сердито, – если вы будете так ко мне подкрадываться. – И тут, вспомнив, с кем разговаривает, пробормотала: – Простите, сэр, вы напугали меня.
Казалось, он не слышал ее.
– У вас выходные, Беатрис? Трикси взглянула на него.
– Да.
Он смотрел на нее в упор.
– Вы бледны и, кажется, сердиты. Была тяжелая неделя?
– Ужасная. Я никогда не стану хорошей медсестрой, так говорит старшая сестра Беннетт.
Он холодно улыбнулся.
– Она совершенно права. Трикси задохнулась от негодования. Только он собрался объяснить, почему она никогда не станет хорошей медсестрой, как к ним подбежал лабораторный ассистент.
– Сэр, вас ждут. Доктор Жиллеспи уже готов…
Профессор отмахнулся от него своей большой рукой:
– Да-да, уже иду. Через минутку буду. Ассистент исчез, а он по-прежнему шел следом за Трикси, готовой улизнуть при первом же удобном случае. Посреди лестничной площадки она остановилась.
– Вы идете не в ту сторону, профессор, – вежливо напомнила она.
– Да-да, не в ту. Но я хочу поговорить с вами.
– Вас ждут, – терпеливо повторила она. – Кажется, это срочно.
Он тут же загорелся:
– О да! Интереснейший случай, прямо-таки камень преткновения всей медицинской практики. Это может привести к повышению кровяного давления…
Трикси положила руку на рукав его халата. Если не остановить его сейчас, он углубится в суть вопроса и станет рассказывать ей о функциях надпочечников.
– Сэр, вам надо вернуться наверх. Вас ждет доктор Жиллеспи.
Он не слышал.
– Видите ли, повышенное давление чревато нерегулярными кардиологическими сбоями… – Он взглянул на нее. – Почему у вас такое странное лицо, Беатрис?
Ей не было дела до того, какое у нее лицо.
– В лабораторию, – подтолкнула она его.
– Ах да. У меня там дело. – Он ласково похлопал ее по плечу и отвернулся, собираясь подняться обратно. – Будьте завтра в девять утра у входа, мы с вами поедем за город, – бросил он через плечо.
– Вот как? – робко начала Трикси, но он уже убежал, перепрыгивая через две ступеньки разом. Она проводила глазами широкую спину.
Только она пошла дальше, как он закричал ей сверху – громко, на всю больницу:
– Оденьтесь потеплее, Беатрис! Подышим морским воздухом! – Он свешивался через перила верхнего этажа. Рядом маячил озадаченный ассистент.
Она вошла в свою комнату и в задумчивости присела на кровать. Провести день на море всегда приятно, к тому же профессор прекрасный спутник, конечно, если не обращать внимания на его непостижимую рассеянность. Потом она задумалась над тем, что ей завтра надеть. Для зимнего пальто недостаточно холодно, а в старом стеганом жакете ей будет неловко, если они остановятся где-нибудь пообедать. Можно надеть старый костюм, который она вечно перешивала – он был из прекрасного твида, но слишком уж отстал от моды. Правда, профессор, кажется, не придирчив – он заметил лишь, что одевается она аккуратно. Но ведь он видел ее только в белом халате, коричневом бархате и голубом крепе – так вдруг что-то другое ему не понравится? Ну ладно, твид так твид. Приняв такое важное решение, она принялась размышлять о том, зачем она все-таки ему понадобилась. Разговоры о женитьбе, конечно же, нельзя принимать всерьез. Хоть он и голландец, в Лондоне у него должны быть друзья. Полковник Воспер, например, – кажется, они дружны. А если он соскучился по женскому обществу – что ж, выбрал бы кого-нибудь вроде Маргарет. С такими девушками можно хорошо повеселиться, они жизнерадостны, симпатичны, хорошо одеты…
Трикси медленно стянула белый халат, облачилась в домашний халатик и отправилась на кухню. Ужинать не хотелось, можно просто попить чаю и доесть бисквиты… Пока закипал чайник, она заказала себе на завтрак хлеб, масло и мармелад, – домработница приносила и оставляла в кухне продукты. Она как раз разыскивала молоко, когда пришли ее подружки.
– Ты что, заболела? – спросила Люси. – Ты никогда не пропускаешь обед!
– Все в порядке, мне просто не хотелось есть. Я уеду на выходные. – Она тут же пожалела о сказанном.
– Поедешь домой, да? – спросила Мэри громко, и Трикси неохотно ответила:
– Нет.
– А что, идешь на свидание?
Соврать она не успела, так как кто-то, подначивая, сказал:
– Конечно, да. С управляющим английского банка; ланч на золотых тарелках в отеле «Риц», обед и танцы с младшим членом королевской семьи…
Раздался громкий смех, и Мэри раздраженно сказала:
– Чушь какая-то, – и, громыхнув по столу кружкой, вышла. Остальные тоже разбежались – помыть голову, сделать маникюр, поспорить из-за фена… Пока никто не занял ванную, Трикси проскользнула туда. Как хотелось ей отказаться от приглашения профессора! Ведь это и не приглашение даже было – скорее приказ, в исполнении которого он ничуть не сомневался. Она думала, как бы потактичнее дать ему понять, что не сможет с ним поехать… Нетерпеливый стук в дверь отвлек ее, пришлось выйти из ванной.
– Ты сидишь тут уже целый час, – проворчала Мэри. – Смотри, ты вся покраснела, как рак. Вылезай, тебе надо поостыть. Как хорошо все-таки, что ты уезжаешь!
Трикси вытащила шпильки, и волосы каштановым водопадом заструились по плечам.
– Действительно хорошо! – согласилась она весело и пошла попить чаю перед сном. Позже, свернувшись калачиком в постели, она нашла в книге главу об эндокринологии и тщательно ее изучила. Профессор, вероятно, станет говорить о том, что мило его сердцу, и если она кое-что заранее об этом узнает, общаться будет полегче. По эндокринологии у нее было записано несколько лекций; одну из них читал сам профессор и говорил при этом так сложно и непонятно, что Трикси на середине задремала.
Вскоре она уснула, вконец запутавшись в железах внутренней секреции.
При свете раннего ноябрьского утра все происходящее казалось абсурдом. Но, несмотря на это, Трикси съела бутерброд и выпила чаю; потом оделась в твидовый костюм, с особенной тщательностью убрала волосы, подкрасилась и спустилась к парадному входу ровно в девять.
Профессор был уже там; разделив номер «Сан» на две половины, он читал его вместе с дежурным портье. Когда она вошла, он сунул свою часть газеты портье и пошел ей навстречу. И коротко и весело пожелал ей доброго утра…
– Большинство английских газет совершенно непотребны, – сказал он, – поэтому я ничего не читаю, кроме «Таймс» и «Телеграф». Но этот номер «Сан» не так уж и плох, хотя голландские ежедневные газеты куда лучше.
Он посадил ее в «бентли» и сел за руль, не заводя машину.
– Любопытная вещь, – сообщил он ей, – я обнаружил, что мне очень легко с вами общаться. – Ответа он и не ждал. – Вы хорошо знаете восточное побережье? Там есть одно очень интересное местечко, город, который поглотило море; это национальная достопримечательность. Можно прогуляться там.