Рано утром, собрав свою команду, я провел инструктаж. Определились ехать в том же качестве: в качестве команды солдат под руководством офицера. Цель поездки – организация доставки угля для Черноморского флота. Из оружия взяли карабины и револьверы. Все мои люди были одеты в солдатскую одежду и имели соответствующие документы. Пока мы определяли порядок следования и манеру поведения, раздался стук в дверь – это пришел управляющий и пригласил всех на завтрак. Команда в полном составе пошла кушать на кухню, а мы с управляющим перешли в зал, где уже был накрыт стол.
– Вас надо хвалить до бесконечности, − сказал я, усаживаясь за стол и пристраивая салфетку за отворот мундира, − все у вас четко и быстро, графине повезло с управляющим.
– Да что вы, милостивый государь, − скромно отмахнулся он, − просто опыт, да и люди понимают меня, никогда ничего лишнего не требую, а если надо, то и помогу, чем смогу. Вот на этом и стоим.
– Да, это великое дело найти взаимопонимание с подчиненными. Именно создание такой атмосферы понимания и является высшим уровнем взаимодействия.
– Да, вполне может быть, но у меня это получается само собой.
– Очевидно, в этом и заключается ваш талант, − продолжил я, отдавая дань яичнице с беконом и запивая это великолепным кофе со сливками.
– Я там приказал приготовить вам немного припасов в дорогу: пироги с капустой и картошкой, курицу, жареного гуся, хлеб и так далее. Так что не обессудьте.
– Полноте, сударь, наоборот я очень признателен вам за заботу. Признаться, я об этом совсем забыл, а тут так все чудесным образом разрешилось.
– Вас снова повезет Федор. Он уже в курсе дела, прошел с вами испытание, да я и доверяю ему больше всех. Как долго вы намерены отсутствовать?
– Право, сложный вопрос, но постараюсь уложиться в течение недели, это, как вы знаете, связано и с нестабильной обстановкой и с англичанами, у которых тоже есть свои планы. Вдруг что изменится, то я поставлю вас в известность по телеграфу. Тогда действуйте согласно обстановке. Самое главное, что груз уже в трюме корабля, и я надеюсь, даже если что случится у нас, он будет доставлен по назначению в любом случае. Англичане умеют держать слово.
– Ну что ж, более, менее ясно, − сказал управляющий, и мы вместе отдали дань гастрономическому искусству поваров.
Закончив завтракать, мы вышли на улицу, где в приподнятом настроении, с полными вещмешками продуктов ждали покуривая мои люди. Рядом стояла молодая служанка с плетеной корзинкой, из которой выглядывали горлышки бутылок.
–Да, − сказал управляющий, − чуть не забыл, это вам на дорожку из наших винных подвалов, вино, коньяк и несколько бутылок нашей специальной водки. Очень рекомендую.
Я сначала хотел воспротивиться этому подарку, но увидев умоляющие глаза ребят, махнул им рукой, и бутылки в мгновение ока исчезли в солдатских вещмешках. Служанка еще раз кокетливо улыбнулась ребятам и, повернувшись, пошла по своим делам. В это время послышалось всхрапывание лошади − это Федор подкатил на своем фаэтоне и ждал нас за воротами. Я подал команду и, тепло попрощавшись с управляющим, мы расселись в фаэтоне и в предрассветном утреннем тумане тронулись в путь.
Фаэтон мягко покачивался на рессорах, солнышко потихоньку начало пригревать сверху, и с накинутой на тело шинелью я потихоньку уснул. Проснулся от случайного подскока колеса перед Симферополем. Ребята в отличие от меня не спали, чувствовали себя бодро и все время вертели головами, рассматривая и комментируя открывшуюся перед ними красоту.
А утро действительно было великолепным. Чистый воздух действовал опьяняюще, солнышко поблескивало из-за горных вершин, которые нависали над дорогой, а море иногда в разрывах между ними ласково манило к себе своей голубой водною гладью. Казалось, живи и наслаждайся. Есть вот эта вечная красота, а все остальное суета-сует, которая не стоит и выеденного яйца. Но человеку этого мало. Он эту всю красоту отодвигает на потом и занимается всякими мелкими, а иногда очень опасными делишками, тратя неизвестно на что свои силы и энергию. А потом говорит, что хотелось как лучше, а получилось как всегда. Очевидно, мы так устроены и ничего с этим не поделаешь. Единственное отрадно, что чем дальше, тем увереннее эта вечность постепенно входит в нас и забирает нас с собой, уже измененными и настроенными на ее восприятие в полной мере. У кого-то это происходит сразу, у кого-то к концу жизни. Но самое главное, что оно происходит.
Юзовские приключения
Быстро проскочив полупустынный город, мы подъехали к вокзалу. Здесь жизнь не прекращалась а продолжала набирать обороты, основой которой служили прибывающие и отходящие поезда. Распрощавшись с Федором и дав ему крупную ассигнацию на чай, мы, забрав вещи, двинулись в сторону комендатуры. Оставив ребят на улице, я зашел к знакомому теперь начальнику и выяснил, что состав на Юзовку сформирован и минут через двадцать начнется посадка. Он выправил мне необходимые проездные документы и пожелал счастливого пути. Забрав бумаги, я вышел на улицу , позвал ребят и мы пошли на перрон. Здесь уже толпился народ, ожидавший прибытия поезда. Дамы с детьми и служанками, военные, интеллигенция разного пошиба, фронтовики и инженеры. Кто с отдыха, кто так же, как мы по делам своего ведомства, готовы были отправиться в путь. Наконец раздался свисток и к перрону подкатил состав, состоящий из товарных вагонов и четырех пассажирских, которые располагались в середине поезда, чтобы слишком не болтало и чтобы черный дым от трубы паровоза не сильно залетал в вагоны.
Народ зашевелился и засуетился, хватая огромные чемоданы, баулы, корзинки. Раздались призывные родительские крики, лай собачек, напуганных пыхтением паровоза. И вся эта масса двинулась к вагонам. В отличие от Петрограда здесь царил относительный порядок. Бравые кондукторы, плотной стеной ставшие у вагонов, четко и без промедления проверяли документы и сортировали пассажиров в вагоны. Пытавшихся прорваться без билета отсеивали в сторону, и они стояли возле вагонов, то ругаясь, то слезно моля строгих проводников. Однако те были неумолимы и четко придерживались инструкций. Пропустив гражданских пассажиров вперед, мы в общей толпе подошли к кондуктору, который тщательно проверил наши проездные документы и пропусил нас в третье купе. Дверь в него была открыта, и у окна уже сидел пассажир, разглядывающий от нечего делать толпу за окном. Поздоровавшись с ним, мы начали рассаживаться на диванах, пристраивая наши вещи на багажные полки. Это был мягкий вагон, и купе было рассчитано на шесть человек. Наконец посадка закончилась, кондуктора вскочили на ступеньки и выставили желтые флажки, сигнализируя о том, что у них все в порядке. Звякнул станционный колокол, и паровоз, громко свистнув и пробуксовав колесами, начал медленно двигаться вперед. Минут через пятнадцать посадочная суета закончилась, на столиках в купе стали появляться корзины со всякой снедью и вагон заполнился запахом яблок, груш, жареной индейки, свежего лука и других припасов. Народ, успокоившись, готовился к утренней трапезе, хотя время приближалось к обеду. На моем брегете было почти одиннадцать часов.
Наш попутчик, молча наблюдавший, как мы обустраиваемся в купе, выбрав момент, когда я сел напротив него, представился – горный инженер Федор Степанович Бунсков, выпускник знаменитой Петроградской горной академии, и протянул руку. Я в свою очередь тоже представился и познакомил его со всей командой. Он церемонно пожал каждому руку, при этом мило улыбаясь. Пока они знакомились, я попытался повнимательнее присмотреться к нему. На вид ему было лет под пятьдесят. Кругленький, крепкого телосложения, с небольшой чеховской бородкой и такими же усами, в пенсне, он производил впечатление доброжелательного человека. Взгляд открытый, и рука при рукопожатии крепкая, что говорит о характере человека довольно много. Без заискивания, очевидно, привык общаться с рабочими и, вполне вероятно, пользуется у них уважением, это чувствуется по манере общения и его жестам, то есть вполне состоявшийся человек и, очевидно, специалист своего дела.