Даже сильнейшие могут сломаться, и Фелиция не была исключением. Фениксы сходили с ума от бесконечной жизни, фениксы как никакая другая раса стремились исчезнуть. Когда-то к этой же мысли должна была прийти и величайшая из них.
***
― Поклянись! ― Черно-золотой феникс, на ходу обращаясь в человека, влетел в грот принцессы, через секунду налетая на саму хозяйку. ― Поклянись, что сына назовешь моим именем!
― Ты так уверен, что я найду своё счастье на чужбине? ― Феникс мрачно усмехнулась, понимая, что друг догадался о её желании исчезнуть, покинуть родные края, хотя во всем мире оставалось лишь одно место, где не был никто из тварей их мира.
― Чутье фениксов всегда славилось своей точностью. ― Он вдохнул её запах в последний раз, и сделал шаг назад, поднимая на неё взгляд. Он не хотел отпускать от себя смысл своей жизни, она была единственной, кто еще держал его в здравом уме и памяти, но и препятствовать ей он тоже не мог. ― Назовешь ведь?
― Хорошо. ― Принцесса кивнула ему, нежно касаясь его щеки. Сомнения, терзавшие ее, медленно, но верно отступали. Она феникс ― рано или поздно, но ей придется вернуться сюда.
Она взмахнула крыльями и... он остался один на один со своим безумием.
― Мне будет тебя не хватать, Фелиция-араи.
1. Выбор
— Вы точно справитесь? — Директор Академии посмотрел на него, и молодой человек перед ним уверенно кивнул:
— Да.
— Тогда ваш сектор: стихия Земли.
— Так точно.
***
Выбор стихии — самое волнительное событие в жизни молодых магов. Большинство, конечно же, выбирает ту, в которой родился и вырос, но некоторые всё же предпочитают перейти под крыло другого элемента. Выбор длится около месяца, в восьми разных местах — секторах.
В секторе Ниаксиоля — стихии солнца, — делают выбор уроженцы этой страны, в секторе Бэйровиля — элемента луны, — молодые маги Бэйровиля, и так далее.
В каждом секторе находится представитель каждой стихии, который следит за тем, чтобы всё проходило честно и по правилам. Таким следящим был и Джек Морган, который лишь три года назад закончивший Академию страны Льда.
У входа на огромный стадион (который и назывался сектором Гейбтауна), его встретил представитель этой стихии.
— Джек Морган. — Маг льда показал бейджик с пропуском, и маг земли приветственно улыбнулся ему.
— Добро пожаловать. Надеюсь, что этот Выбор пройдет удачно для вас.
— Взаимно.
Маг земли провел его в ложу, откуда была прекрасно видна сцена, на которой находилось восемь магических чаш, позволяющих сделать судьбоносный выбор.
— Прошу, — мужчина показал на достаточно удобное кресло, одновременно с этим предлагая охладительные напитки: все знали, как плохо маги льда переносят летнюю жару.
— Благодарю.
Джек вежливо улыбнулся, обращая все внимание на сцену, и действительно надеясь, что эти Выборы пройдут удачно.
***
Фелиция стояла вместе со всеми другими "испытуемыми", но все равно отдельно ― возле самой стены, скрывшись в тени. Ей нравилось наблюдать за жителями этого мира, за теми, кто проживал ЗА Великим Барьером. И ей, впервые за многие столетия, хотелось участвовать в их жизни, восстанавливая свою.
Она уже долгое время не могла обратиться в свою истинную испостась ― величественного феникса, ― проход через Барьер дался ей с большим трудом, и стоил практически всех магических сил. Потому, уже как две сотни лет она жила как обычный человек. Ну, как обычный... вернее будет сказать, что совсем не обычный, но к исключительной красоте своей внешности она уже давно привыкла. Бессмертное существо, как никак.
Однако с каждым годом ее все больше и больше привлекало устройство мира магов. Их обычай, каждый год давать магам достигшим возраста ста лет выбрать стихию. Распределение этих "совершеннолетних" по учебным заведениям. Их способность строить идеальный мир, вплетая в него новые узоры ― людей, открытия, прорывы и даже войны.
И с каждым годом Фелиция все больше стремилась стать частью этого механизма... ненадолго, всего на десяток столетий... Всего лишь на одну тысячу самых счастливых, ярких и полных жизни лет.
***
— Кананида Брайант. — Джек чуть поддался вперед, собираясь увидеть очередную испытуемую. Когда у него перехватило дыхание — даже отсюда он мог понять, что никогда прежде не видел настолько красивых девушек.