Он ведь обещал сестре, что подарит ей на день рождения самый лучший подарок. Конечно, он не имел в виду эту игрушку, но что может быть лучше красивых, дорогих часов, которые Джил сможет носить днём и ночью? Если у её подруг такие же будут, то сестрёнка будет не хуже других. А если только Берт успеет столичную игрушку отхватить, то сестрица сможет хвастаться подругам. Да и как часть приданого часы — прекрасный вариант.
Если распотрошить заначку да ещё взять деньги, что отложены на уголь к зиме, то должно хватить. На уголь он ещё заработает — сейчас апрель, и до зимы ещё далеко. А порадовать Джил — это дело нужное. Он же обещал родителям заботиться о сестре.
Зазывала что-то говорил о закате. Какая связь между закатом и торговлей, Берт не очень понимал, но знал, что многие торговцы — люди суеверные. Так что надо поспешить. Тут, в конторе, он закончит дела к пяти. Потом надо занести старому Хью копию книги, над которой он работал полночи, и забрать оплату. Это дело недолгое.
По вечерам же Берт подрабатывал у аптекаря. Полы подмести, витрины помыть, убрать всякие банки-склянки — девчачья работа, но аптекарский цех женщин традиционно не жалует. А платит аптекарь неплохо, да и к тому же он единственный, кого устроил работник в вечернее время.
Так вот надо будет договориться с аптекарем: часть работы Берт сделает сразу, а остальное — когда вернётся с покупкой. Чтобы успеть заскочить домой и примчаться на площадь до заката, нужно уйти от аптекаря не позднее половины восьмого, а лучше в семь.
Решено!
Берт, то и дело поглядывая на настенные конторские часы, продолжил работать. Со всеми делами управиться удалось только в половине шестого.
Он схватил стопку листов с переписанными текстами для старого Хью и побежал на соседнюю улицу. Как назло, у старика прихватило спину, так что сначала пришлось сначала долго ждать, пока тот доковыляет до двери, а потом помочь страдальцу подняться обратно наверх. Хью карабкался по ступенькам ужасно медленно.
В результате в аптеку Берт прибежал в четверть седьмого. И едва войдя в пропахшее травами и лекарственными каплями помещение, понял, что уйти пораньше ему не светит.
Вместо почтенного господина аптекаря за прилавком сидел его племянник Рой, высокомерный болван с замашками знатной особы.
— О, Берти пожаловал! — протянул он, стряхивая невидимые пылинки с рукава нарядного шёлкового камзола. — Давай-ка принимайся за работу. Не понимаю, за что тебе дядюшка платит? Вот там пыль, на дальнем стеллаже пятно. А за шкафом с бутыльками и пробирками, по-моему, сдохла мышь. Шевелись! Живо!
— Простите, я хотел бы сегодня поработать попозже, — сдерживая закипающее раздражение, сказал Берт, глянув на напольные часы, стоящие возле прилавка.
— Ты и так опоздал! — отмахнулся Рой. — Давай работай. А то велю дяде тебя уволить.
— Но мне очень нужно! Я должен успеть до заката...
— О, — перебил племянник аптекаря, — так ты хочешь кое-что купить? Вот это?
Он протянул руку, показывая изящные тёмно-синие часы с крошечными рыбками вместо цифр.
— А вот и не получишь! — засмеялся Рой, отдёрнув руку и опустив кружевной нарядный рукав. — Знай своё место, поломойка!
Он вышел из-за прилавка, открыл стеклянный шкаф и вынул два мешочка.
— Смотри, тут полынный порошок рассыпан. А туда толчёный зверобой упал. Ай-яй-яй, надо срочно убрать!
У Берта промелькнула мысль, а не стоит ли поискать новую подработку ради удовольствия начистить Рою физиономию? Но тут в аптеку зашла хорошенькая дочка бакалейщицы и позвала приятеля на ярмарку. При девушке Рой сделался шёлковым и любезным, и через пару минут они ушли, мило воркуя.
Берт торопился, как мог. Оттёр грязь со стекла, собрал полынный порошок, подмёл полы, потом убрал грязную воду. Взмок, расчихался от запаха трав и порошка полыни, попавшего в нос, и закончил в семь тридцать три.
Приводить себя в порядок времени не было — он понёсся домой за деньгами, а потом на ярмарочную площадь, туда, к синему шатру!
Когда Берт, грязный, мокрый и взъерошенный, добежал до столичного торговца, солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. У шатра не было покупателей, зазывалы тоже не было ни слышно, ни видно. Эх, неужели уже поздно?
Он сунулся внутрь.
— Всё-всё, я уже уезжаю! — раздался из темноты скрипучий голос. — Вы опоздали, молодой человек!
Совсем рядом вдруг появился фонарь. Его держал сутулый мужчина с жутковатым лицом. Отблески фонарного огонька зловеще ложились на морщинистое лицо незнакомца, придавая ему вид демона из адской бездны.
Берт поёжился, но напомнил себе, что демоны бывают только в сказках.