На площади возводили большой шатёр, ярко-красный, праздничный. Вокруг уже сновали любопытные горожане. И когда Берт уже уходил прочь, у него за спиной громко закричал зазывала:
— Не проходите мимо! Только сегодня и только до заката! Спешите купить!..
Зачем вы зарыли его под берёзой? (реализм, расследование, юмор)
— Митрич, а там, под кривой берёзой, труп зарыли! — старуха прищурилась и со значением посмотрела на участкового.
— Чей труп, Антонина Петровна?
— А я почём знаю? Чей-то труп! Там могилка свежая! Эх, видать, бандиты до нашей деревни добрались! Я в “Криминальной России” всё видела! Ох, шо там деется в телевизоре, шо деется! А теперь и у нас! Ты сходи, проверь: может, кого из дачников кокнули? За своими-то я смотрю, а за энтими не уследишь.
Участковый кивнул: нет там, конечно, никакого трупа, но посмотреть надо.
“Митричем” Евгения Дмитриевича Чернова звали только, если что серьёзное случилось. А обычно обращались либо опасливо “товарищ участковый”, либо без всякого почтения “Женька”. А что поделать? Институт МВД закончил только два года назад, так что молодой, как ни посмотри, — Женька и есть.
По-хорошему полагалось прийти к берёзе с понятыми, протокол составить, а по-реальному Чернов пошёл один: когда ты единственный представитель власти на три деревни, многие важные формальности быстро становятся просто формальностями. Но лопатку прихватил: мало ли, вдруг там мешок мусорный прикопали? Непорядок.
Под кривой берёзой и правда наблюдалось взрытие. Земля вскопана, а затем сверху прихлопана, словно холмик пытались разровнять.
Чернов не особо взволновался: судя по размеру, тут зарыли чьего-то бобика. Грустно, конечно, да и не положено, но случается сплошь и рядом.
Ладно, проверить всё-таки надо.
Взрытая земля поддавалась легко — и вскоре Чернов обнаружил мешок. Тканевый, нарядный, золотисто-зелёный — навроде подарочного, но большой. Вряд ли в такой красоте собака...
Чернов облился холодным потом, несмотря на полуденную жарищу: неужели младенец?! По размеру подходит... страшное это дело — детишки мёртвые. И наверняка не сам скончался: тогда бы вызывали и “скорую”, и его, участкового.
Ох-ох, а бумаг сколько заполнить придётся! И разборки учинять неприятные!
Чернов осторожно потрогал мешок лопатой. Нет, для трупа содержимое слишком мягкое. Участковый плюнул на предосторожности и вытащил мешок — лёгкий! Отряхнул от земли и, мысленно перекрестившись, развязал шнурок, которым перетянута горловина.
В первую секунду Чернов не понял, что там. Что-то разноцветное. Красное, чёрное, голубое, белое, розовое. Кружевное.
Чернов не верил глазам: мешок был полон разномастного женского белья!
Участкового снова бросило в пот, а ещё — в краску. Женское бельё он, конечно, видел, но либо в интимной обстановке, настраивающей на определённый лад, либо на пострадавших разной степени, а там уже совсем другой настрой.
А тут — непонятно, что и думать.
Он положил мешок на землю, присел рядом и осторожно принялся изучать содержимое. Однотонные, в горошек, с бантиками. Шортики, стринги, обыкновенные и такие, названия которых Чернов не знал, но догадывался, что они, эти названия, есть.
Разных размеров: от солидных, на пышную даму, до вещиц на особу сравнительно скромных габаритов. Чернов, краснея непонятно перед кем, аккуратно брал очередные трусики и осматривал со всех сторон.
Не новые — бирок и ценников он не нашёл. Чистые, но вроде как ношеные: вот тут бантик отвалился, на тех голубых маленькая дырочка, а вот эти, розовые, большого размера, явно полиняли.
Что же это такое?!
Чернов положил розовые трусы в мешок и прикрыл его.
Так. Что мы имеем? Некто — в голову пришло услышанное в сериале слово “субъект” — зарыл под берёзой мешок, полный женского белья.
Зарыл, а не выкинул, значит, это не мусор. Берёза приметная, так что вряд ли субъект хотел избавиться от мешка навсегда. Трусиков много и разных, так что, очевидно, они принадлежат нескольким женщинам.
Так-так-так, а значить это может только одно. В Берёзовке появился извращенец!
Чернов такое видел только по телевизору: бывают бельевые воришки. Те, которые трусы крадут и с ними... кхм... извращаются. Среди берёзовцев таких нет: за два года участковый точно узнал бы. Значит, кто-то из городских!