— Что? — выдохнула она, отодвигаясь от него. Что тут смешного?
Он медленно покачал головой и еще крепче прижал ее к себе.
— Ничего, мне просто… — он удовлетворенно вздохнул, — хорошо с тобой, Тесс. Ты делаешь меня счастливым. Я люблю тебя больше всего на свете.
— Я чувствовала то же самое, — улыбнулась она, — даже когда была ребенком.
— О, нет, не напоминай мне, что я смотрел на тебя, как на ребенка.
Ее лицо приняло серьезное выражение.
— Я не ребенок, Уилл. Я женщина.
Он посмотрел ей в глаза.
— Уж мне-то это известно.
Она снова улыбнулась, наслаждаясь его близостью.
— Женщина, которая тебя очень любит.
Он поцеловал ее в макушку.
— Я тоже люблю тебя. Очень-очень.
Произнеся слова любви, как клятву, Уилл снова прижался губами к ее губам, чтобы ощутить незабываемый вкус ее поцелуев. Его руки скользнули по спине на талию, а потом ниже, лаская бедра, пока не достигли края платья. Он обожал, когда на Тесс были платья. Не просто потому, что они подчеркивали ее женственность, красоту, но и потому, что так его рукам легко было проникнуть к каждому уголку ее божественного тела.
Дэрроу, какие у тебя греховные мысли! — сказал он себе. Но он знал, что, если бы Тесс могла прочитать их, она поддержала бы его, потому что в ее хорошенькой головке мысли были еще греховнее.
Он захватил пальцами подол платья и начал медленно снимать его, открывая стройные ноги.
Потом прижал ладони к ее обнаженной коже, чувствуя, как возбуждается от ее близости. Тесс выдернула его рубашку из джинсов и тоже прижала ладони к его обнаженной спине. Но очень быстро ее руки снова скользнули к рубашке, чтобы расстегнуть пуговицы.
Когда она погрузила пальцы в колечки темных волос у него на груди, рука Уилла проникла под ткань ее трусиков.
— Сейчас, Уилл, — выдохнула она. — Я хочу тебя. Сейчас. Пожалуйста. Я так сильно хочу тебя, что не могу больше ждать.
Он даже не успел отнести ее в спальню.
Ему с трудом удалось довести их сплетенные в объятиях тела до кушетки, на которой он провел столько ночей, уставившись в звездное небо и думая о Тесс Монэхэн.
— Наконец-то… — прошептала она.
Яркие всполохи в темном небе над парком осветили их переплетенные тела. С громким шипением ракеты стремительно рассекали небо и рассыпались на миллионы разноцветных искр. Через несколько минут огни пропали, и небо снова потемнело. Все вокруг погрузилось во тьму.
Уилл воспользовался последней вспышкой ракеты, чтобы устроиться поудобнее на кушетке, не выпуская Тесс из объятий. Они лежали очень тихо, обнимая друг друга. Одежда была разбросана вокруг в ужасном беспорядке. Но никого из них не интересовали такие мелочи, когда все небо танцевало сотнями освещающих тьму огней.
И когда Уилл уже решил, что фейерверк закончился, чья-то ракета со свистом взлетела вверх совсем рядом с крышей, Уилл внезапно вспомнил то, о чем они с Тесс опять забыли.
— Тесс? — позвал он нежно, наматывая прядь ее шелковистых волос на палец.
— Мм? — промурлыкала она.
— Мы… опять не предохранялись… — сказал он.
Странно, но вместо беспокойства он почувствовал что-то другое… может быть, надежду?
— Я знаю, — ответила Тесс смеясь.
— Ты… ну… ты могла забеременеть, — произнес он.
— Правда? — промурлыкала Тесс. — Я надеюсь, что так оно и есть.
Она мечтательно улыбнулась, глядя на него.
В темноте она тихо спросила:
— Уилл, ты женишься на мне?
И Уилл улыбнулся ей счастливой улыбкой.
— Конечно, Тесс. С радостью.
ЭПИЛОГ
Стоял ноябрь. На невесте ярко белело нарядное шелковое платье с блестками, символизирующее любовь и чистоту. И если кто-то и заметил небольшой животик у новобрачной, то не показал вида. Ну, может быть, только улыбнулся.
Похлопал по плечу. Посмотрел вопросительно.
Кивнул поощрительно. Но чаще все говорили Тесс о том, что она очень красива и потрясающа.
Просто сияет.
А сейчас, стоя в церкви Мадонны Лурдес, окруженная гостями, пришедшими на церемонию венчания, Тесс переживала самые безоблачные моменты своей жизни. Мысль о том, что скоро они с Уиллом пойдут домой, в старинный викторианский дом, который они выкупили у родителей Тесс, возносила ее на седьмое небо от счастья. В этом доме теперь будет расти новое поколение Монэхэнов-Дэрроу.
Тесс не могла представить себе, что в жизни может быть что-нибудь лучше.
— О, Тесс!
Услышав свое имя, она обернулась, чтобы увидеть Ольгу Петерсен из мэриголдского кружка по рукоделию, семенящую по направлению к ней. Она несла большую коробку, завернутую в пастельных тонов бумагу, и многозначительно улыбалась девушке.